сравнения? А всему виной то, что Звёзд в Пучине было не мало и все они страшно скучали. То и дело, от безделья или от желания позабавится, придумывали истории. Как бы поиграть на поляне с щеночками и кружить их! Ах если бы Верховный Чародей соизволил разрешить им поиграть в людей. Кто такие люди, Овуму было невдомёк, но он примерно мог представить кто такие щеночки. Отчаянно кувыркаясь, яйцо то и дело кружилось вокруг Лассы и хихикая, просило пощекотать звёздными лучами его пузико.
– Я прыгаю на траве! – вопил Овум: – И сейчас пригну тебе на руки!
Ласса пускала длинные лучи света и согревала голубое яйцо с бочков. Делала она это частенько и как то раз заметила, что Овум покрылся зелёными пятнышками.
– Тебе не больно щеночек? Не припекает? Ты зеленеешь на глазах!
По правде сказать Овум оставался все таким же синим, но кое-где начали проглядываться зелёные крапинки. Щеночек визжал от удовольствия и пятнышки его ни сколько не смущали. Так проходили века. Ласса танцевала с другими Звёздами из Пучины и играла с щеночком. А тот, в свою очередь, все больше покрывался пятнами.
Однажды сладко засыпая, Овум почувствовал небольшой зуд на бочке. Именно в том месте, где было пятнышко, что-то зачесалось.
– Ох, не слишком ли поздно, ты хочешь со мной играть? – крикнул Овум в Пучину.
Но Ласса не слышала, ибо в тот момент её глаза сомкнулись и она видела чудесный сон. " Ну ладно!": – подумал Овум и яйцо заснуло.
Тихо, под яблоней лежала собака. Солнышко припекало ее своими лучами и она то и дело, высовывая язык, кашляла. День выдался жаркий. Она лежала, виляя хвостом и стараясь не попададся солнцу на глаза. Но оно будто не знало, что такое игра в прятки! Солнышко весело рассекало тучи и выжигало траву, не оставляя живого прохладного места собаке. А той и без него было душно! Ещё бы, носить четырёх щенят в брюхе. Скоро щенята родятся и ей станет легче, но не настолько чтобы радоваться глупому палящему жёлтому диску. Ах когда же наступит вечер и можно будет спокойно сидеть и выть на луну? Там за оградой отзовётся соседский разбойник Полкан, бойцовской породы. А дальше эхом их лай разнесут другие хвостатые и будут они выть на луну, пока та не вздумает убежать и спрятаться за тучами. А сейчас несчастная, поплелась к себе в будку ибо ей страшно захотелось пить.
Овум проснулся раньше обычного. Ласса ещё спала. От скуки яйцо закружилось вокруг воображаемого хвостика, потом в другую сторону. Ласса и другие Звезды спали. В глубине Звёздной Пучины он вдруг заметил, что на него уставился окуляр. Принадлежал он не кому иному как Верховному Чародею. На самом деле Чародеем он не был. Скорее Учёным Высокого Звания. Он изучал Звёздные Пучины и собирал их в системы. Он раздавал яйца послушным Звёздам, что бы те с ними играли в игры, как с щеночками. Чародей не сводил глаз, спрятаный за окуляром с Овума и тому стало не по себе. Ласса все ещё спала. Тогда синее яйцо вдруг неизвестно откуда набралось смелости и спросило у Чародея:
– Извольте Верховный Чародей, но я испытываю желание удрать как щенок! Или хотя бы спрятаться от вашего пристального окуляра, следующего за мной, вот уже продолжительное время!
Но Чародей молчал. Ласса будто съела чёрствый астероид, кой вызвал тошноту, а затем нездоровый сон. Все сопела и знать не знала, что Чародей пристально наблюдает за ними. Другие Звезды из Пучины так же крепко спали. Тут Чародей снял окуляр и приблизил довольное лицо к яйцу. Улыбка его была как радуга, а глаза сверкали словно кометы:
– Развелись блохи у тебя дружок! – вдруг выпалил Чародей: – Развелись и чувствуют себя превосходно!
Овум понятия не имел, кто такие блохи но понял, что сегодня ему будет не до игр с Лассой. Если та проснётся вообще.
– Извольте задать скромный вопрос о Чародей? – пропищало яйцо: – Кто такие эти блохи и почему они развелись?
Чародей нахмурился. Брови его завернулись, словно хвосты комет. Затем он снова нацепил окуляр и пристально посмотрел на Овума.
– Блохи это живность. Как тебе объяснить? Живут они на ком-то, едят его и радуются. Блох обычно изводят, либо они изводят того, на ком живут.
Овум так и позеленел. Хотя с виду по нему это сказать было сложно: он оставался все таким же синим, с крапинками яйцом. Только вот теперь на нем сидели блохи, как на настоящем щенке.Чародей продолжил:
– Видно Ласса игралась с тобой. И ты обтираясь об звёздную пыль, которую я тут разбросал повсюду и не успел убрать, умудрился прихватить хворь, на свои синие бока.
Овум был в панике! Хворь, пыль и настоящие блохи – все признаки плохо воспитанного дворового пса были видны на его синей морде. Он задрожал, а потом струя слез потекла из его глаз, да так что промочила окулр Чародея.
– Ну чего ты ревёшь, хворь да и только. Блохи по правде сказать милые и до селе я таких не встречал в нашей Пучине. По правде сказать и не ожидал встретить! – заулыбался Верховный Чародей. Но Овум не знал утешения и рыдал так, как никогда ранее, повторяя между всхлипами:
– Я поганый пёс! Я дворовой пёс, блохастый и несчастный! – и Овум завыл караул,