етерпеливо спрашиваю я, потому как сам муж не торопится объяснять.
─ Давай присядем, Катюш, ─ надломлено просит он, и я киваю, торопливо шагая следом за ним в гостиную.
Муж усаживает девчушку на диван и включает ей телевизор:
─ Посиди тихонько здесь и посмотри мультики. А я скоро вернусь.
─ Леш, ну какие мультики? Надо же для начала узнать, все ли у нее в порядке, ─ с упреком произношу я и опускаюсь на колени перед девочкой. ─ Милая, ты как себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит?
Девочка лишь медленно качает головой, молчаливо глядя на меня отреченным взглядом. Вжимается в диван и подтягивает колени к груди.
Она совсем не похожа на испуганного ребенка. Скорее, на одичавшего. Или у нее просто шок.
А вот я сама напугана до ужаса. Потому что пока не понимаю, что делать дальше.
─ А кушать хочешь? Ты голодная? ─ продолжаю я, натягивая доброжелательную улыбку.
Недоверчивый взгляд карих глаз меня пугает. Такой чужой и в то же время такой знакомый.
─ Хватит, ─ раздраженно бросает Леша, берет меня за руку и настойчиво поднимает на ноги.
─ Куда ты меня ведешь? ─ непонимающе спрашиваю его. ─ Разве можно ее сейчас бросать одну?
─ Ничего с ней здесь не случится. А нам нужно срочно поговорить, ─ непоколебимо отвечает он и тащит меня на кухню.
─ Хорошо-хорошо, сейчас поговорим, ─ киваю я и бросаюсь к хлебнице. ─ Я ей хотя бы перекусить дам и вернусь.
Хватаю булочку, возвращаюсь в гостиную и протягиваю угощение ребенку:
─ Держи, покушай. Она с корицей, но, надеюсь, тебе понравится. Вчера сама пекла.
Девочка смотрит на меня исподлобья и нерешительно берет угощение из моих рук. Пару секунд раздумий, и она жадно вгрызается в булку, заталкивая ее в рот чуть ли не наполовину.
─ Приятного тебе аппетита, ─ с дружелюбной улыбкой протягиваю я, хотя улыбаться мне сейчас совсем не хочется. ─ Я немного позже освобожусь и покормлю тебя еще чем-нибудь.
С этими словами я оставлю девочку одну и иду на кухню к мужу. Сажусь за стол напротив него и спрашиваю с волнением:
─ Ну, Леш, рассказывай. Где ты ее нашел? В полицию уже позвонил?
─ Хватит задавать вопросы. Просто выслушай меня, ─ по слогам произносит он и сжимает губы в тонкую линию.
Задумчиво молчит и смотрит на меня тяжелым взглядом. А во мне беспокойство все сильнее нарастает от непонимания происходящего.
─ Выслушаю, ты только не молчи, ─ прошу его. ─ Я уже начинаю волноваться.
Он часто кивает, стиснув челюсти, и наконец, произносит шокирующие слова:
─ Нигде я не находил эту девочку. Она моя дочь.
Рваный вздох вырывается из груди. Я в ступоре от такого заявления.
Это шутка какая-то? Если так, то совершенно неудачная.
─ Ты ведь знаешь, мне нельзя переживать, ─ хмурюсь я и накрываю ладонью еще совсем плоский живот. ─ Дело серьезное, а ты вздумал шутки шутить.
─ Катя, это не шутка, ─ с раздражением отвечает Леша.
Но я по-прежнему ему не верю. Он ведь бред какой-то несет! И в голове моментально возникает мысль, которая может все это оправдать.
─ Ясно, ─ вздыхаю я. ─ Это из оперы ваших тренингов по сплочению, или как его там? Проверку мне решил устроить? Прямо как Лесневский своей жене, когда прикинулся умирающим. Ну точно, это он подбил тебя на эту чушь, ─ качаю головой.
─ Кать…
─ Я, конечно, вообще не ожидала от тебя такого. Только ты, Леш, вообще не вовремя решил этим бредом заняться. Сегодня первое УЗИ нашего малыша, а ты… ─ поджимаю губы и чувствую, как подбородок трясется. ─ Мне и так страшно. Я ведь второй выкидыш не переживу. А ты еще заставляешь меня нервничать.
─ Прости, ─ качает он головой, стиснув челюсти. ─ Ты права, я должен был сейчас думать только о нашем ребенке.
─ Ладно, давай не будем сейчас из-за этого ругаться. Не хочу портить такой важный день.
Леша молча встает из-за стола и уходит.
─ Ты куда?
─ Отвезу ее обратно, ─ бесцветным голосом отвечает он.
Делает еще шаг и застывает на месте. Сжимает кулаки до побелевших костяшек и шумно выдыхает.
─ Нет, не могу, ─ хрипит он, покачивая головой, и разворачивается ко мне. ─ Я не могу вернуть девочку матери. Ей там плохо.
Плохо? Не может вернуть?
Перед глазами вновь всплывает образ девочки, и по спине пробегает озноб.
И как мой мозг мог подкинуть идею, что все это розыгрыш? Даже если допустить, что одежда и прочие мелочи всего лишь для образа, то ребенок явно выглядит истощенным, забитым и несчастным.
Умом я с самого начала понимала, что мой Леша не идиот, чтобы затевать подобную игру для какой-нибудь дурацкой проверки. Но я физически не могла допустить мысли, что он может говорить правду. И фантазия сама подкинула бредовую идею.
─