свойственен нашим героям, поэтому любой разговор о них следует начинать уважительно.
Они говорили о себе «семья», и сейчас семья находилась в процессе «переезда». Вынужденный переезд – дело не очень радостное, и об этом красноречиво напоминала каждая пробегающая морда.
Плотную группу животных возглавлял вожак, которого остальные называли «Барон». Он был крупной собакой с длинным носом и широкими лапами. Голубые глаза добавляли вожаку неординарности, высокая холка – солидности.
Барон был молодой собакой – несколько недель назад ему исполнилось 7 лет. Получив статус вожака год назад, наш герой не успел до конца в нем освоиться. Его речь была неуверенной, его решения были запоздалыми и подчас нелогичными. Даже в том, как он бежал, ощущалось что-то растерянное и нервозное.
Повернув голову вправо и увидев уставшие глаза своей подруги, он решил на время остановить бег.
Прекратить движение, – не по-командирски выдавил из себя он. Но большая часть «семьи» не услышала приказаний вожака, поэтому по инерции продолжала движение до тех пор, пока не уткнулась в твердые спины остановившихся товарищей.
– На два часа приляжем здесь, – уже более решительно произнес Барон,– и после отдыха продолжим дорогу.
Решение о короткой остановке приветствовала вся «семья». Оно было бы даже встречено громогласными аплодисментами, если бы такой жест одобрения был распространен в собачьем обществе.
– Барон, отдыхать долго нельзя: люди – рядом, ночь – слишком далеко. При таких раскладах мы становимся уязвимыми.
– За два часа двуногие нас не настигнут, Зарев…
– Два часа – недопустимо долгая остановка. Мы должны отправляться максимум через час, – пылко произнес бесхвостый юноша трех годов.
– Хорошо, пусть так. Предупреди остальных, что у них не так много времени.
Закончив говорить, Барон усилием воли заставил себя посмотреть на оппонента. Впрочем, долго такой взгляд все равно не продлился. Ехидно приклонив голову, Зарев бросился к остальной стае.
– Отдохнем хотя бы это недолгое время, – обратился вожак к своей уставшей подруге.
Ее звали Алия, и совсем скоро она должна была ощениться. Округлости ее живота были настолько явными, что приводили в смущение собак, бегущих рядом с ней. Однако теперь спешка была вынужденной, и никому жаловаться не приходилось.
– Я понимаю, что все это сильно печалит тебя… – виновато произнес Барон.
– Больше людей меня расстраивает твой брат. Его развязное поведение для нас опаснее любого преследования.
Взглянув на брата, Барон увидел его стоящим на высоком камне. Как всегда Зарев давал громкие указания и какого-то поучал.
– Когда все устаканится, – сказал Барон вновь повернувшись к супруге, – я соберу Совет, который…
– который всегда подчиняется сильнейшему. Сейчас этот статус от тебя уходит.
Беременная женщина – особо проницательная женщина. Алия в полной мере могла бы послужить примером этому правилу. Однако «царские» амбиции Зарева замечала не только она, но и все те, кем в данную минуту он так рьяно командовал.
Но откуда же взялся этот самонадеянный выскочка? Он появился из чрева одной с Бароном матери, но только сделал это на пару лет позже. Обрубок вместо хвоста и черная, как мазута, пасть заметно выделяли эту собаку на фоне остальных в семействе. Еще каждый видевший этого пса отмечал его особые глаза, которые «всегда горели». Если быть справедливым, «горели» не только глаза Зарева, но и его двужильное сердце. С ним ум, агрессия и энергия являлись в одном лице… Вернее, – в морде. Уязвленное врожденным дефектом самолюбие требовало постоянного удовлетворения.
Но Зарев был не единственным нарушителем спокойствия усатой семьи.
Несколько недель назад птицы закричали: «люди во владениях! В лес проникли люди!» Но какой адекватный житель леса будет серьезно относиться к словам местных болтунов? Однако скоро насмешка пропала с самой недоверчивой клыкастой морды. Все потому что дым от человеческих костров начал душить и слепить каждого лесного брата.
Мнительный и тревожный Барон быстро пришел к выводу: нужно уходить глубже. В такие лесные трущобы, куда не полезет самый настойчивый пришелец.
Уже в пути стаю настигла новость: люди проникли во владения «Длинношерстных» и схватили все семейство. Только одной самке посчастливилось удрать. У нее было откушено ухо и сильно косили глаза. Однако своими раскосыми глазами она все-таки смогла найти правильную дорогу к нашим убегающим героям. В семействе она появилась прошлой ночью во время одного из перевалов.
– Люди страшные! Страшные! Страшные! – говорила Косая иступленным голосом. – Человек свалил моего сына одним хлопком! А еще их железные змеи окутывают горло и душат, когда пытаешься убежать!
– Но пусть Великий Барон не волнуется – заголосило однажды вместе с Косой и птичье «радио», – люди остановились и больше вперед не идут. Зато «Длинношерстных» так отделывают! Так отделывают!
На