поминал то, что в магических бестиариях описывали как «Ужасный Василиск Окаменяющий Взглядом». Он был отнюдь, не ужасен, скорее страшно мил и забавен. Он с неиссякаемым любопытством наблюдал за неудачами своего хозяина и как мог помогал. Делал он это так: весело чирикал, лез под руку, прыгал по комнате, задевал предметы, ронял его и эльфа вещи, скидывал листы пергамента и изо всех своих цыплячьих сил старался развеселить хозяина. Но юноша только хмурился в ответ и продолжал уныло смотреть на перо. Наконец фамильяр запрыгнул на стол и перевернул чернильницу. Темно-бардовая жидкость растеклись по столу, заливая свиток с заклинанием и вычерчивая на нем новые причудливые линии и узоры.
– Чувасик, ну, что ты наделал! – вскричал юноша, спешно хватая бумаги и пытаясь их спасти.
Однако пергамент, моментально впитавший чернила, давшие заклинанию какое-то иное начертание, похоже был безнадежно испорчен.
Конечно же василиск совсем не испытывал чувства вины и не собирался на этом успокаиваться. Он продолжал прыгать вокруг, трепетать крылышками и издавать радостные звуки.
– Ладно, ладно, давай попробуем вместе, – сдался Корнелиус, пытаясь разобрать символы на островках, еще не залитых чернилами. Жестикулируя, он начал объяснять василиску принципы левитации, справедливо полагая, что если это и не успокоит фамильяра, то возможно поможет ему самому лучше их, принципы, понять.
– Смотри, Чувасик, вот перо. Нужно сосредоточиться на нем, произнести заклинание и направить свою магическую энергию, так, чтобы она подняла его в воздух. Что может быть проще?! Заклинание… Ты залил заклинание!
Он глубоко вдохнул и попытался прочесть смазанные буквы.
– Acro… Acrolithia… черт… As…pendens! – осторожно произнес он и сильно махнул рукой.
Перо слегка задрожало и вроде даже пошевелилось. Так-так-так! Нет? Хм, не то… Скорее всего это он сам, своим рукавом, просто создал движение воздуха, ветер. А ветер – это же почти магия воздуха! Юноша искоса посмотрел на василиска.
– Видишь, у меня почти получилось, – сказал он важно, скрывая разочарование под напускной уверенностью и словоблудием. – Надо просто сильно захотеть и поверить в себя. Теперь попробуй ты.
Цыпленок весело чирикнул и уставился на перо. Корнелиус внимательно наблюдал за ним, с тайной надеждой, что может хотя бы его фамильяру удастся выполнить это заклинание. Ведь он же магическое существо, в конце концов. К тому же с крыльями. А значит должен что-то понимать в полетах. Словно пытаясь оправдать его ожидания, маленький василиск вытянул шею, старательно набрал в грудь воздух, от чего его зелено-золотистые перышки-чешуйки забавно вздыбились и распушились и… со свистом вскипевшего чайника, дунул на перо. Легкое перышко слетело со стола и закружилось в воздухе.
– Мда. Ну, как-то так я себе это и представлял… – разочаровано протянул парень, неуклюже пытаясь поймать перо, но хватая вмест о него воздух. Наконец он подобрал его с пола и снова уложил на стол. – Так! Попробуем еще раз. Заклинание…
Он же столько раз повторял его, мог бы и запомнить, но оно совершенно не откладывалось в его голове. Может быть, потому что его голова была занята немного другим. А теперь его и вовсе не прочитать…
Он снова взглянул на пергамент и поскреб ногтем чернила. Нет… Бесполезно. Тогда он решил зайти с другого боку и продавить непокорное перо своей неукротимой волей. Вот Элефтериус, ректор академии, вовсе никаких слов не произносил. Просто молча выскреб все содержимое карманов студиозов и поднял в воздух. Юноша выпрямился, представил себя ректором и принял важную позу, нахмурил брови, и глядя исподлобья на объект левитации, вскинул руки. Ничего не произошло.
Тогда он подумал и внушительно произнес:
– Aerofilia Asfendens! Ну, взлетай!
Перо даже не шелохнулось. Нет. Все же с рукавом тогда получилось лучше. Даже у Чувасика со свистом. Цыпленок, почувствовав его внимание, радостно зачирикал и сделал кульбит… снова опрокинул чернильницу, залив пергамент еще больше. Юноша выругался.
– Да что ж такое!
– Что ты хочешь от малыша? – послышался голос снизу. – Он собачьим-то командам учился неделю. Всяким там: «сидеть», «лежать» и «не высовывайся». При том, что голова у него петуши-и-ная, а значит мозгов почти не-е-т. А ты хочешь от него прямо-таки чудес. Я вот думаю, что если б не сыр, который ты тогда так удачно нашел, он бы и вовсе слушать тебя не стал.
Демон сладко зевнул и потянулся. Юноша поежился. Когда в твоем… в тебе… в общем вместе с тобой живет демон, к этому сложно привыкнуть.
– Ну должен же он уметь что-то еще, кроме того, чтобы сидеть, лежать и превращать меня в камень, когда ему вздумается? – вяло сказал он. И встрепенулся: – Сыр? Ты сказал сыр?
– Ну да, сыр. С ним он лучше соображал. Но слушай, левитация-левитацией, а мне нужно отлить. Не соблаговолишь ли сопроводить меня к отхожему месту?
Корнелиус всплеснул руками, но вынужден был согласиться: три кружки пива на вчерашней пьянке, и кажется еще что-то покрепче, действительно требовали выхода. И… чем скорее, тем лучше!
Юноша вскочил и рванул