яться. Но Андрей так не считал. Он знал свою вину и не собирался ее себе прощать.
* * *
– Дорогой, не гони, пожалуйста, – несмотря на боль женщина была в куда лучшем состоянии, чем сидящий за рулем муж. Он до скрипа сжал баранку руля и рискованно объезжал одну машину за другой. – Я еще не рожаю, поэтому не паникуй так.
– Я не паникую. – огрызнулся Андрей, в очередной раз резко обгоняя впереди идущую машину. Вслед ему донесся истерический гудок, который быстро затерялся где-то позади.
Ночные фонари проносились с ошеломительной скоростью мимо несущейся во тьме машины.
– Мы уже почти рядом, – вновь начала успокаивать мужа женщина, мягко поглаживая свой выпирающий живот. – Все будет хоро…
Резкий, пронзительный свет оборвал ее слова. Салон машины нестерпимо вспыхнул и сон начал рассеиваться, выбрасывая измождённого Андрея из своих жадных, липких объятий.
Мужчина устало, тяжело дыша, лежал в постели, вспоминая детали и так известного ему до мельчайших подробностей сна.
Князев не хотел открывать глаза и видеть осточертевший потолок своей трижды проклятой квартиры.
Вспоминать, что он в ней совершенно один, а затем опускать глаза и видеть последствия своей собственной ошибки.
Автомобильная авария забрала у него не только двух самых дорогих ему людей. Она взяла кое-что еще и от него самого.
Андрей раздраженно поморщился, окончательно выплывая из сна, после чего словно окаменел.
– Опять это дерьмо, – прошипел он сдавленным голосом, шевеля пальцами ног, которых у него больше не было. – Когда мой чертов организм поймет, что их нет?! Сколько эти фантомные боли могут продолжаться?
– А ну заткнись, сын шлюхи, мешаешь спать! – слова неизвестного заставили Князева разом открыть глаза и рвануть с постели, чтобы чуть было не упасть. Подвешенный на паре веревок гамак явно не был предназначен для подобных пируэтов.
«Кто еще мог быть в его квартире?»
Однако все мысли о незнакомце, изменившейся кровати и многом другом разом исчезли, когда Андрей в немом изумлении разглядывал свои абсолютно целые ноги.
Затаив дыхание, он осторожно протянул руку и коснулся сначала левой ноги, а затем правой.
Это был определенно не сон, хоть происходящее совершенно не укладывалось у него в голове.
«Что вообще происходит? Где я? И откуда у меня новые ноги?» – все эти вопросы сталкивались друг с другом и порождали еще больше сомнений в адекватности происходящего.
Но так или иначе, Князев решительно отбросил сомнения и заставил себя оторвать взгляд от самого настоящего чуда и оглядеться.
В помещении, в котором он теперь находился, было очень темно. Единственный свет все же проникающий в эту мглу шел из нескольких небольших отверстий в стенах и откуда-то издалека.
Но даже этих крох хватало, чтобы увидеть, что здесь далеко не один «незнакомец». Всюду, куда хватало глаз, лежали или даже валялись чьи-то тела.
Кто-то, как и он, лежал на покачивающихся гамаках, другие, ничуть не смущаясь, дрыхли прямо на полу, подложив под голову кулак, третьи же раскинулись на каких-то неаккуратно сделанных деревянных ящиках и оббитых металлическими скобами бочках.
Внезапно, словно в его теле что-то наконец включилось, в уши ворвался оглушительный храп десятков человек.
Более того, Андрей с угрюмым выражением лица понял, что, судя по покачивающемуся полу и внутреннему ощущению, он находится отнюдь не на твердой земле.
– Что я делаю на гребанном корабле?
Словно ожидая именно этого момента, его тело преподнесло очередной сюрприз. У мужчины к уже включенному слуху, добавилось еще и обоняние, от чего Андрей чуть было не выблевал все, что у него было в желудке.
За свою довольно продолжительную жизнь Князеву приходилось быть в многих ужасных местах. Та же Африка безвозмездно предоставила ему целую серию тяжелых воспоминаний.
Но то, что он чувствовал здесь и сейчас, было за гранью добра и зла.
Запах пота органично смешивался с глубокими нотками идущей откуда-то снизу волны гниющей воды, а к этому всему примешивался легкий привкус нечистот и компостной ямы.
Возникало полное ощущение, что весь окружающий корабль сгнил от носа до кормы.
Потратив несколько секунд на хоть какое-то привыкание к окружающему амбре, Андрей не без труда, но все же справился с взбунтовавшимся организмом.
Стараясь дышать ртом, хотя это и не сильно помогало, он все же обратил внимание на ту вещь, которая вызывала у него больше всего вопросов – на свое тело.
Князев никак не мог не заметить, что руки, которыми он махал у себя перед лицом, явно принадлежали кому угодно, но не ему.
Это тело, без сомнений, было куда моложе его собственного.
Андрей со странным выражением лица ощупал мускулы рук и пару раз взмахнул ими.
Это было трудно передаваемое ощущение, но вся его