магазинах люди дрались за гречку и туалетную бумагу. В аптеках скупали пачками маски и средства дезинфекции.
– Вероника Владимировна, в связи с эпидемией гриппа все встречи с читателями отменены, в стране карантин. Вам письмо пришло, еще утром, в этой суматохе не представилось возможным отдать.
Вероника взяла конверт и, кивнув помощнице, попросила ее выйти.
Она вышла на балкон своего двухэтажного загородного дома и огляделась. Соседи, один за другим, подъезжали к своим домам. Машины были загружены едой и средствами первой необходимости.
Женщина усмехнулась. Сколько паники и ужаса было в их глазах! Пугала не инфекция, а неизвестность, которой «кормило» местное телевидение.
Талантливая и успешная писательница Вероника Райн процветала. Теперь деньги для нее не имели никакого значения. Она могла себе позволить все. Но так было не всегда.
Женщина крутила в руках неизвестное письмо. На нем не было обратного адреса, это смущало и пугало одновременно.
Странно, таких раньше не присылали. Ника не решалась открыть его. Какое-то неприятное предчувствие останавливало. Будто бомба замедленного действия.
Письма от поклонников приходили постоянно, но все они были другими. Яркими, красочными и жизнерадостными. Даже конверты разноцветные. А этот серый и безликий.
Ника открыла его и вскрикнула. Трясущимися руками достала содержимое и выложила на стол. Это были запонки мужа. Ее покойного мужа. Именно в них его положили в гроб. Они были подарком мужу на годовщину свадьбы, и она понимала, что это – те самые запонки, об этом свидетельствовала памятная царапина на левом боку изделия.
Вероника задумалась. Популярность пришла к ней неожиданно и сразу. Для одиночки, воспитывающей маленького ребенка, это стало подарком судьбы. С горечью вспомнила то время, о котором хотелось забыть навсегда.
Мысли унесли ее в далекое прошлое. Стены старой обшарпанной квартиры в поселке городского типа Белокаменка и ощущение полной безнадежности. Захотелось громко кричать от тоски. Сколько ночей молодая девушка провела без сна…
Она поежилась, но эти воспоминания, словно эпизоды из неприятного фильма, стали всплывать перед глазами.
Вот она сидит на подоконнике ледяного окна, всматриваясь в пустую и темную улицу. Слезы непрерывно текут по щекам, падая на ночную рубашку. В соседней комнате спит маленький ребенок, их с мужем сын. А может, теперь только ее, женщина не могла даже самой себе ответить на этот вопрос.
Муж не ночевал дома уже вторую неделю. И подобное случилось не в первый раз, потому она не била в набат и не осаждала местный пункт полиции. Два дня назад Ника смогла до него все-таки дозвониться. Невнятный пьяный голос что-то пытался сказать, но что – разобрать было сложно.
Его запои случались регулярно, раз в шесть месяцев, именно такой срок, полгода, действовала «кодировка». В этот раз муж превзошел самого себя. Бросил ее одну прямо в новогоднюю ночь. Сославшись на то, что кончились сигареты, вышел буквально на пять минут. Обещал купить для сына молока. Час, второй, третий длительных ожиданий прошли даром, наконец до женщины дошло, что он не вернется.
Несколько раз он нагло сбрасывал настойчивые звонки жены.
Через час на телефон Ники пришло сообщение: «Я гуляю, трубку все равно не возьму, можешь не звонить. Вернусь через пару дней».
Оливье, которое так старательно пыталась сделать Вероника, так и осталось на столе недорезанным. Молоко для ребенка она заменила на кефир, так делала уже тысячу раз, когда муж пропадал. Сына в четыре года не оставишь одного, а идти с ним в морозную ночь не хотелось.
Она уложила Артемку спать и, устроившись на подоконнике, наблюдала за тем, как город медленно погружается в ночную новогоднюю сказку. Практически в каждом окне гирлянда или праздничная мишура. Счастливые лица готовы были встретить праздник как полагается. С шампанским, свечами, красивой елкой и кучей новогодних подарков.
Ника медленно всматривалась в соседние окна. В каждом была своя история, своя новогодняя сказка. Финал один – все счастливы и вместе готовятся к предстоящему торжеству.
Суматоха куда-то делась, люди разбрелись по своим уютным и теплым квартирам.
Часы били двенадцать раз. С нижнего этажа раздался веселый смех соседей, звон бокалов и крики счастливых детей. Этот шум буквально разрывал тишину квартиры.
Женщина с нежностью посмотрела на сына, он сладко зевнул во сне и перевернулся на другой бок.
Родители Ники погибли семь лет назад в автомобильной катастрофе, и она осталась одна. Запои мужа старалась терпеть молча. Идти было некуда. После смерти родителей выяснилось, что у них остался непогашенный кредит, поэтому квартиру у нее забрали за долги.
С маленьким ребенком, в декретном отпуске, она никому не нужна. Из привлекательной, стильной женщины после родов Ника превратилась в «оно», с гулькой на голове вместо прически, в спортивных штанах на толстых ляжках вместо короткого платья. Не для кого было наряжаться.
Муж после рождения