phasis>
Глава 1
Сытный обед
Она обнаружила пропажу, когда поезд уже проехал Пхёнтхэк[1]. Госпожа Ём совершенно не помнила, где могла оставить свою сумочку. Хотя потеря расстраивала ее не так сильно, как проблемы с памятью. Обливаясь холодным потом, она изо всех сил пыталась вспомнить, что именно произошло.
На Сеульском вокзале, когда госпожа Ём покупала билет на скоростной поезд, сумочка точно была при ней. Ведь там лежал кошелек с банковской картой. В зале ожидания она еще полчаса смотрела круглосуточный новостной канал, потом села в вагон и с вещами в руках задремала, а когда проснулась, не заметила, чтобы что-то исчезло. Госпожа Ём собралась достать телефон и только тогда с ужасом обнаружила пропажу. У нее перехватило дыхание. Ведь в сумочке были самые важные вещи: кошелек, печать[2] и записная книжка.
Госпожа Ём напрягла память. Она перебирала воспоминания, которые сменяли друг друга, как пейзажи за окном скоростного поезда. Бормотала себе что-то под нос, нервно трясла ногой, из-за чего мужчина средних лет, сидевший рядом, недовольно кашлянул.
Но ее прервал не он, а звонок телефона из сумки. На рингтоне стояла песня группы ABBA, но женщина не помнила названия.
«То ли Chiquitita, то ли Dancing Queen…[3] Чунхи, похоже, у бабушки склероз…»
Дрожащей рукой госпожа Ём вытащила телефон из сумки и вспомнила, что песня называлась Thank you for the music. Звонили с незнакомого номера, который начинался на 02[4]. Она сделала глубокий вдох и взяла трубку:
– Алло.
Ответа не последовало. Но по шуму на заднем плане можно было предположить, что звонили из общественного места. Госпожа Ём спросила:
– Кто это?
– Ём… Ёнсук? – прозвучал чей-то невнятный и резкий голос, будто не человеческий. Словно рев медведя, который только что очнулся от зимней спячки и вышел из пещеры.
– Да.
– К-кошелек в-ваш?
– Мой. Вы его нашли? Где?
– Сеул.
– В Сеуле? На вокзале?
– Да, н-на вокзале.
Она с облегчением выдохнула и, убрав от уха телефон, прокашлялась.
– Спасибо, что подобрали. Но я сейчас в поезде. Сойду на следующей станции и вернусь. Вы не могли бы пока оставить его у себя или отдать работникам вокзала? Как приеду, сразу отблагодарю вас.
– Мне н-некуда идти. Оставлю у себя…
– Договорились. Где мы можем с вами встретиться?
– Н-недалеко от выхода к аэроэкспрессу. Возле к-круглосуточного.
– Спасибо, скоро буду.
– Н-не торопитесь.
– Хорошо, спасибо.
Госпожа Ём положила трубку. На душе у нее все еще было неспокойно. Судя по невнятному грубому голосу, ее собеседник – бездомный. Кроме того, он сам сказал, что ему некуда идти, а код 02 в номере телефона говорил о том, что звонок сделали с таксофона, значит, сотового у него нет. Госпожа Ём не могла успокоиться. Ей стало тревожно и страшно: вдруг мужчина потребует чего-то взамен.
Однако вряд ли человек, который сам сообщил о находке, захочет причинить вред. Вместо благодарности можно просто дать ему сорок тысяч вон, которые лежат в кошельке.
Объявили, что следующая станция – «Чхонан». Госпожа Ём положила телефон в сумку и встала.
Она села на обратный поезд до Сеула, и, когда он проезжал Сувон, телефон зазвонил снова. Для профилактики деменции госпожа Ём как раз проговаривала слова песни ABBA, как вдруг увидела, что звонят с того же номера. Подавив тревогу, госпожа Ём взяла трубку.
– Это я, – прозвучал невнятный голос.
– Говорите, – твердо произнесла госпожа Ём, словно разговаривала с нерадивой ученицей.
– Я… И-извините. Просто я очень хочу есть.
– И что вы собираетесь делать?
– В-в магазине обеденный набор… Можно купить?
Госпожа Ём ощутила легкий жар. Но слова «извините» и «обеденный набор» смягчили ее настрой, и она расщедрилась:
– Хорошо. Купите. И возьмите что-нибудь попить.
– С-спасибо.
В тот же миг ей пришло уведомление об оплате со счетом. Видимо, незнакомец звонил прямо с кассы. Раз мужчина так голоден, значит, он точно завсегдатай Сеульского вокзала и бездомный друг голубей.
В счете значилось: «Обеденный набор от Пак Чханхо»[5]. Заметив, что мужчина не взял ничего из напитков, она подумала, что ему стало неловко. Поэтому госпожа Ём отбросила все сомнения и решила пойти в одиночку, не приглашая никого на встречу. Пусть в свои семьдесят она уже стала замечать симптомы деменции, однако верила в себя. Верила в образ женщины, которая до самой пенсии твердо стояла у доски и строго, но с достоинством обходилась с учениками.
Госпожа