>
– Завтра мы празднуем твой день рождения, – напомнил мне он. – Уже восемнадцать.
– Правда, здорово! – улыбнулась я. —Теперь я могу делать всё, что захочу!
– Почти, – кивнул мой папа, и крепко сжал моё плечо.
Отошёл, уселся в своё кресло за огромным столом и, глядя мне в глаза, продолжил:
– Завтра мы устроим огромный праздник в честь твоего совершеннолетия. К нам придут самые разные люди. Богаты, влиятельные мужчины, – не отводя от меня своих глаз, произносит он. – Ты оденешь своё пышное розовое платье с открытыми плечами, которое я купил тебе.
– Да, спасибо, оно очень красивое! Спасибо, папочка, – захлопала я в ладоши. – Как жаль, что мама не с нами, – вдруг вспомнила я о своём горе.
Ведь моя мама умерла очень-очень давно. При родах. И я её никогда не видела.
Сколько себя помню, меня всегда воспитывал мой папа. Был всегда рядом. Заботился обо мне. Наряжал как куклу. Ни в чём не отказывал: игрушки, книжки и поездки, всё самое лучшее.
Единственное, он так всегда беспокоился и переживал за меня, что мне практически не разрешали общаться с другими детьми. Особенно с мальчиками.
Но у нас большой загородный особняк, а мой папочка – очень известный профессор. Гений медицины. И поэтому у нас дома часто гостили его друзья-врачи, которые всегда играли и общались со мной.
И мне никогда не было скучно.
И вот сейчас мой самый лучший на свете папа устраивает торжественный приём в мою честь, где соберутся самые известные профессора, доктора наук и учёные.
Все мужчины.
– Но ты должна знать кое-что, – продолжил мой папа. – Что я скрывал от тебя всю твою жизнь.
Моё сердечко начинает бешено биться: что это за секрет такой?! Может быть, что-то про мою маму?
– Ты не моя родная дочь, – треснувшим голосом произносит мой папа, и у меня холодеет в груди.
Огромный комок давит на горло, я сглатываю. Наверное, я ослышалась.
– А кто же тогда? Кто тогда мой настоящий отец? – разлепляю я губы, и слышу в ответ:
– Никто не знает, кто твой биологический отец. Твоя мать восемнадцать лет назад родила тебя у меня на столе и сразу же умерла. И я решил оставить тебя. Удочерить, – признаётся он. – Но я считаю, что спустя столько лет ты должна знать всю правду, особенно накануне такого важного дня.
– Какого дня? – переспрашиваю я, и я чувствую, как горячие слезы текут по моим щекам. – Моего дня рождения? Ты не мог мне сказать этого раньше?!
– Не только. Завтра будет не только твой праздник. Но ещё и аукцион.
– Что за аукцион? – не понимаю я.
– Аукцион, на котором один из приглашённых, который назовёт самую лучшую цену, получит тебя на одну ночь, – совершенно спокойно, словно перечисляя мне медицинские рекомендации, продолжает мой… Кто он мне? Опекун?!
– Что значит на одну ночь? – мои губы трясутся от сдерживаемых рыданий.
– Это значит, что в финале будут приняты три самые высокие ставки. И самая наивысшая – это первая ночь с тобой. С моей девочкой, – улыбается он, и тут я вижу грязный оскал маньяка-сутенёра за его внешностью, которую я по ошибке принимала за любовь.
Родительскую любовь.
– А вторая ставка? – бормочу я, уже боясь услышать ответ.
– О, тут всё просто, вторая наивысшая по величине ставка – вторая ночь с тобой.
– А третья – третья? – спрашиваю я.
– О нет, третья ставка – это твой новый владелец. Тот, кто заберёт тебя себе на столько, на сколько пожелает. Но уже, правда, немного использованную. Поэтому и цена ниже. Всё как в магазине, на распродаже, – объясняет он мне расклад, и у меня темнеет в глазах.
Ещё чуть-чуть, и я упаду в обморок.
– Ты так не можешь со мной! – гнев застилает мне глаза, я поднимаюсь на не слушающихся меня ногах, но мой фальшивый отец подходит ко мне, кладёт свои ладони мне на плечи и сжимает их словно стальными тисками. Давит на них, и снова усаживает меня на место.
– Почему я так не могу? – шипит он мне в лицо. – С чего ты это взяла? А кто тебя кормил все эти годы? Одевал? Обучал? Ты вообще, представляешь, сколько всё это стоит? – объясняет мне он, и каждое слово режет меня словно ножом по сердцу.
Кромсает меня на маленькие окровавленные кусочки.
– Пришёл твой черёд вернуть мне долг. Только и всего, – усмехается он.
– Скажи мне только одно… – пронзает мой мозг внезапная догадка. – Кто были все эти люди? Все твои друзья? Которые приходили к нам, играли со мной?
– Умничка. Ты всё правильно поняла, – адским огнём пылают его глаза, и я закрываю лицо руками. Я больше никогда в жизни не хочу его видеть!
– Пусть лучше тогда меня купят. Ненавижу тебя, – глухо произношу я. – Как ты мог всю жизнь притворяться? Только ради денег? – кричу я, уже не в состоянии унять рыданий.
– Нет, детка, нет. Не только ради денег, – вкрадчиво отвечает