Чтобы скоротать время решаю сходить к обидчивой подруге. Все так же, в глаза не смотрит, будто меня нет, и никогда не было. Оскара ей, за лучшую женскую роль!
– Да что ты на меня взъелась? Я не пойму в чем проблема, хоть убей!
Она поднимает свои большие глаза и смотрит на меня с таким искренним удивлением, будто ей секунду назад стерли память и она не понимает не то, что мой вопрос, а вообще не имеет представления, как здесь оказалась. Это продолжается несколько мгновений, но под ее взглядом, земля начинает уходить из под ног, и я отвожу глаза. Она тоже отворачивается и начинает говорить, глядя в сторону: «Я не думала, что ты такой. Ты мне всегда честным казался, хорошим».
Эти слова вгоняют меня в еще больший ступор, я присаживаюсь, и уже без малого не срываясь на крик, спрашиваю: «Нахрена ты устраиваешь цирк на ровном месте?! Сначала строишь глазки, набиваешься поехать со мной, а потом выкидываешь все эти штучки, а-ля девочка-стервочка!». Она снова поворачивается ко мне, и я вижу, что она готова мой желудок через пищевод достать и потушить его с овощами себе на ужин. И начинает орать: «Я глазки строю? Завалился, как ни в чем не бывало, трахнул, развернулся и ушел!» Я много в этой жизни не понимаю, я был лентяем в школе и прослушал половину программы, я спал на парах в университете, но вот откуда эта ситуация возникла, для меня вообще тайна за семью печатями. Останавливаю ее на полуслове, подняв перед ее лицом раскрытую ладонь, всем видом говоря «Стоп!», и задаю только один вопрос: «Какого черта?» Она приподнимается, медленно так, вальяжно, бросает на меня снисходительный взгляд и без размаха бьет по лицу ладонью. Разворачивается и выходит из кабинета. Это уже интересно. Я смотрю на часы, убеждаюсь, что мой рабочий день на исходе, беру с ее стола стикер и пишу записку: «Я ничего не понимаю, дурачиться никто не запрещал, но эта пощечина явно не шутки ради. Не знаю, чем я тебя обидел. Да я вообще ничего не понимаю! Позвони». Клею его на монитор, цепляю из пакета круассан с шоколадной начинкой, и ухожу.
Привычным движением завожу мотор и после его пробуждения, вместе с выравнивающимся легким рычанием ко мне в голову приходит мысль – не ехать домой, прокатиться по вечернему городу, без крыши. Нажимаю кнопку складного верха и постепенно растворяюсь в обилии свежего воздуха. Вечернее небо приятно уставилось в мой затылок. Вот он – островок мнимой свободы. Ограничение в городе – 40 км/ч, но 40 никто не едет. 60, не меньше. Я еду 80. Благо, расположение камер успел запомнить, а полицейские на наших дорогах редкость. Начинают свой труд уличные фонари, разгораются неоновые вывески магазинов и баров. Город обретает соблазнительный нарядный вечерний вид. На очередном светофоре я ловлю на себе, точнее на моей машине, пару фантастически-больших зеленых глаз. Их обладательница с нескрываемым интересом изучает мое средство передвижения и совершенно не видит, что я смотрю прямо на нее. Это продолжается буквально несколько секунд, после чего она легкой походкой начинает