деле требовалось вызвать в человеке как минимум неловкость, а как максимум – огромный дискомфорт. Я смотрел своими бледно-голубыми глазами в его зрачки, смотрел в его душу, а там уже человек либо отводил взгляд, либо же просил прекратить. В случае с этой учительницей – она отвернулась. И вот мы стоим тут, я абсолютно не слушаю напутствия нашего директора на будущий год, мне плевать – я думаю о том, когда уже можно будет сходить покурить на задний двор с моим другом.
Каждый год мы приходим на это место, слушали, как начинает играть торжественная музыка, а после выходит директор, которого почти никогда и не видно; он начинает говорить, какие мы должны быть ответственными за знания, и все в том же духе, ничего не меняется, поэтому и вслушиваться нет смысла. По окончании его манифеста все ученики расходятся по классам, наш класс – самый обычный кабинет с доской, партами, окнами и классным руководителем, от которого вечно разносится ужасный запах пропотевших старых носков. Когда она начинает кричать (а делает она это часто), моя голова не выдерживает таких нагрузок. Этот писк может свести с ума, я словно собака почувствовала на себе эффект от собачьего свистка, выглядела она всегда нервной и чуть не в себе. Возможно, она не всегда была такой, во всем виноваты якобы мы, будто это мы ее довели за шесть лет своим хамством и неадекватностью. Если смотреть на ситуацию со стороны, то наш коллектив просто воспитан при других условиях: родители в большинстве своем нас не заставляли гулять где-нибудь, с кем-нибудь, у нашего поколения больше свободы, поэтому мы чувствуем себя взрослее, чем должны быть в старших классах. В нас до сих пор видят детей, которыми можно управлять, но пластилин давным-давно затвердел.
Стоит признать, наш класс с первого года был очень активным и буйным, с таким не все могут совладать. На третьем году обучения мы довели учительницу до слез, ситуация повторилась в шестом и в седьмом.
А все почему?
Потому что нам давали учителей скучных, которым не было дела до нас, но, а нам не было дела до них. На самом деле, я и сам не знаю, на что у них была такая реакция. мы просто были шумные и имели свое мнение на все – это учителей и бесило.
Правда, класс тоже не хорош собой, мои коллеги по цеху никогда не были единым механизмом, кто-то сам по себе, а кто-то сбивается в небольшие группы. В воздухе постоянно чувствовался пассив абсолютно на все, в том числе и на всякого рода попытки совместного времяпрепровождения. У всех были отмазки разного рода: «я не могу, уезжаю», «денег нет», «родители не смогут подвезти». Многие просто игнорировали приглашения на различные мероприятия. А из-за не очень правильного поведения нашей учительницы, поехать куда-то было невозможно. Она сразу выдумывала сотню правил, которые нужно соблюдать, будто мы представляли собой пару тонн урана на атомной электростанции и должны быть под строгим контролем. Не сказать, что меня это сильно расстраивало. Я ездил сам куда хотел. Мне, в целом, было все