сделано. Углубляться и бросаться постфактум в какие-то сожаления чревато еще большим разбродом.
– Когда я сказал, что Катерина на связь не выйдет и, собственно, не вернется на родину без моего позволения, старик подал запрос в консульство. Спасает то, что он ни имен, под которыми мы находимся в Европе, ни точек перемещения не знает. Принял на веру, что такая конфиденциальность необходима в целях безопасности его дочери. С консульством удалось поработать, чтобы фотографии с именем Катерины Волковой не разлетелись по всем новостным каналам, но осторожность лишней не бывает. И да, по факту сейчас она моя пленница. Не вижу смысла выкручиваться. Привык называть вещи своими именами.
– Знаю, брат, – откладывая приборы, Федор сосредотачивает все свое внимание на мне. – Ты ее сейчас в известность относительно отца поставил. Надеешься, что по итогам сработает на твоей стороне? – поднимает резонный вопрос.
– Думаю, никуда она не денется. Почудит, конечно. Не без этого. Удивлюсь, если будет тихо сидеть. Умеет она шороха навести. Собственно, в этом вся Катя.
Не в первый раз мысли о ней приводят в движение лицевую мускулатуру. Игнорирую, как и разливающийся в груди жар. Эмоциональность – это не про меня.
Тогда какого хрена происходит?
– Хм, – издавая сипловатый смешок, Федор качает головой. – Если удастся заполучить верность Катерины, знаешь, она из тех, кто за тебя город-миллионник взорвет.
Похоже, брат ее за полтора месяца неплохо изучил.
– Окстись, – бросаю резковато и вновь за стакан с водой хватаюсь.
– Ну, это лучше, чем против тебя, – разводя руки, продолжает веселиться. – А когда Волков поймет, что ты его нагнул…
– Когда поймет, должен сидеть за решеткой, – высекаю жестче, чем следует. – Рассчитывал, что его уже плотно в оборот взяли. Оказалось, выпустили под залог. Дело раскручивают, так он, гнида паскудная, наскоком мощного союзника отыскал – мужа для Катерины. Потому и домой зазывает.
Тогда… Услышав эту информацию от Волкова, сам не понял, что внутри произошло. Будто какой-то массивный валун сошел с места и обрушился. Заполнив грудь по самое горло горячими, как раскаленные угли, камнями. Обожгло. До боли расперло ребра. Постепенно эта боль расползлась по всему организму. Какое-то время вдохнуть не получалось. Замолчал, и молчал долго. Домой пришел и все ждал, что получится задавить эти ощущения. А Катя все плясала вокруг со своими вопросами… Все мельтешила перед глазами… Огнем все тело охватило. Осознанность, конечно, не терял. Понимал, что делаю. Понимал, но остановиться не мог.
– Волков империю спасает, – хмыкает Федор, продолжая рассуждения.
– Хрена лысого у него что-то получится. Закончим здесь, камня на камне от этой империи не оставлю.
Распрощавшись с братом, покидаю ресторан и направляюсь в сторону лифтов. День близится к концу. Но это не означает, что дома меня ждут тишина и релакс.
Не с Катенькой. Мать ее…
Вхожу в квартиру и первым делом нахожу царевну взглядом. Она сидит у подсвечиваемых панорамных окон на коврике для йоги.
Привычной реакции в виде обескураживающей радости третий день не выказывает. Продолжая злиться, демонстративно меня игнорирует. Впрочем, на сдержанное прощание Януша, который дежурил, пока меня не было, тоже никак не отзывается.
Неохота вступать в очередную конфронтацию. Мозг и прочее, мать ее, Катенька умеет выносить мастерски. Даже мне, привыкшему любую ситуацию воспринимать сухими фактами без эмоций. Неохота, и все же подхожу к ней, инициируя диалог.
– Чем быстрее ты начнешь сотрудничать, тем быстрее сможешь вернуться к отцу.
Запрокинув голову, царевна вскидывает на меня разгоряченный взгляд. И тут мое гребаное сознание решает позабавиться, выталкивая из глубин памяти тот единственный раз, когда она так же сидела передо мной на коленях.
Безумно красивая. Изумленная. Любопытная. Возбужденная.
Оголенная грудь, торчащие соски… Густые потоки моей спермы на них.
Сцепив зубы, медленно и максимально глубоко вдыхаю. Пытаюсь перекрыть беспорядочный поток устаревшей информации. Вместо этого воспроизвожу рваные и горячие выдохи, что опаляли мой член. А затем и вишневые губы, неумело всасывающие раскаленную головку и одним этим фактом доводящие меня до дикого исступления.
Нахожу единственный способ подавить агрессивный скачок похоти и помутнение рассудка, которые она вызывает. Подхватываю Катерину под руки и рывком ставлю на ноги. Толкаю к узкому шершавому полотну между огромными окнами, только потому что так проще ее контролировать.
Царевна, может, и собиралась дальше давить меня молчанием, но оказавшись припертой к стенке, не способна удержать эмоции. Когда волнение захлестывает, как обычно, срывается на быструю возбужденную речь.
– Сотрудничать? А если нет? Никогда нет?! Не станешь же ты держать меня при себе вечно? – выплескивает, прожигая взглядом.
– А ты сама готова находиться при мне вечно?
Не так часто