Подросток…
– Впрочем, чего ещё ждать от демонов. Самые жестокие, самые беспринципные твари, упивающиеся чужой слабостью, – эльф протянул мне руку, когда движение вокруг вновь оживилось, но я лишь помотала головой, всё ещё пытаясь справиться с приступом тошноты…а ведь ОН всё видит. Наверняка, видит, что творят ЕГО люди. Ведь именно ОН и приказал им связать и гнать вперёд всех. Молодых и старых…и совсем ещё детей. Он позволил им убивать всех без разбора. И в груди вдруг заныло от мысли…а если я оступлюсь? Если следующей, упавшей без сил, окажусь я, он позволит, чтобы и меня так? Позволит ведь…еще и упиваться будет моей болью и унижением, как упивался всю дорогу, то намеренно несясь вперёд на своём коне, заставляя сбивать в кровь ноги в попытке успеть за шагом животного, то резко останавливаясь и вынуждая отскакивать от попадавших на обжигающий песок пленников.
– ВЫ же прекрасно понимаете, с кем разговариваете? – бросить на него мимолётный взгляд, чтобы остановиться и еле слышно выдохнуть, глядя на открывшийся перед нами вид. То ли море, то ли река. Правда, воды её были черного цвета, отражая обжигающие красные лучи беспощадного солнца. Красиво и в то же время жутко. Я никогда не была в этой стороне нашего мира.
– Люди называют подобные места оазисом, вы знали, принцесса демонов? Они считают благословением набрести посреди безграничной пустыни даже на маленькие островки с водой.
Вот только почему-то мне кажется, что в этом проклятом месте никаким благословением и не пахнет. Хотя бы судя по тому, как настороженно остановились повстанцы впереди. ОН спрыгнул с коня первым и подошёл вплотную к реке.
– Люди склонны видеть прекрасное во всём, где есть жизнь.
Не знаю, почему поддерживаю этот разговор ни о чём. Наверное, чтобы вновь не погрузиться в пучину собственных мыслей, в которой, кажется, провела весь путь до этого. Там, в этой пучине слишком страшно. В ней беспросветная тьма звенит абсолютным отчаянием, десятками важных, жизненно-важных вопросов, ответов на которые нет совсем.
– Тогда как вы, и вам подобные, – он кивнул в сторону погонщиков, – сеете одну лишь смерть за собой.
ОН садится на корточки у самой кромки воды и опускает руку в неё, не обращая на окрик одновременно трёх или четырёх своих людей. Один из них подскакивает к Арису и цедит что-то на ухо, пытаясь оттянуть в сторону и указывая пальцем себе за спину. Арис оборачивается, проходясь равнодушным взглядом по нашей нестройной унылой шеренге…даже на секунду не останавливаясь на мне…и с улыбкой, такой ледяной и в то же время обещающей самые ужасные муки улыбкой указывает на меня.
– Кто в этой реке?
Ощущая, как перехватывает в горле от осознания, что это конец. Конец, Арис?
– Левиафан.
Не смотря на эльфа, чувствовать, как покрывается льдом вся кожа. Каждая клетка. Под палящими лучами солнца я покрываюсь льдом, пытаясь сделать шаг вперед и не ощущая ног, которые свело. Не от страха, нет. От боли. Ведь всё это время я думала, что он не сможет