целая теория реальности, обоснование которой, если она верна, должна дать философия. Здравый смысл, несомненно, по искусству, столь старому и привычному, что оно стало привычным, принимает как данность множество округлых объектов, но дело философии – анализировать опыт в том виде, в каком он действительно дан, а не рассуждать на основе объектов или событий здравого мышления. Различия субъекта и объекта, «я» и «не-я», субстанции и силы, агента и агентства и т. п., принятые в здравом смысле, необоснованны в качестве исходных посылок философии. Они лишают ее естественности, поскольку делают ее произвольной, зависящей от идей или категорий, которые могут показаться конечными конкретным мыслителям, и от определений этих идей или категорий, которые они могут дать.
Если, стало быть, методом философии является анализ опыта без допущений, то из этого следует, что вопросы генезиса или истории не могут быть первичными. Мы должны сначала решить, как называется то или иное содержание сознания, прежде чем мы будем вправе спрашивать, как оно возникает или каковы условия, которые его порождают. В этом отношении философия, по мнению Ходжсона, резко отличается от психологии. Психология рассматривает феномены сознания так, как другие специальные науки рассматривают свой предмет. Она предполагает, то есть, индивидуальный разум или поток психических процессов и внешние существующие сущности, которые являются причинами или условиями возникновения этих процессов, и прослеживает, как индивидуальный разум постепенно осознает объективную среду и свое собственное существование в качестве конечного сознательного субъекта. Но для субъективного анализа опыта без допущений сознание должно быть взято просто как знание, в то время как сознание как существование будет для него одним объектом среди других, которые известны. Более того, это различие между знанием и известным, между сознанием и его объектом, не должно проводиться с самого начала. Первое, что мы должны сделать, – это точно определить, в чем состоит это различие и что именно оно подразумевает в отношении общей природы того, что открывается в знании.
С восхитительной тщательностью и точностью Ходжсон применил предписанный и обоснованный им метод к различным областям философских исследований. В одной из первых глав «Метафизики опыта» он, например, с тщательностью анализирует то, что он называет эмпирическим настоящим моментом сознания, беря в качестве примера слышание звука. Вскоре из этого анализа вытекает результат фундаментальной важности, а именно: каждый такой эмпирический момент включает в себя, с одной стороны, детерминированное содержание или качество переживания, а с другой – процесс переживания, подразумевающий изменение нашего опыта в целом или внутри него. Эти два понятия, содержание и процесс – например, услышанный звук и его восприятие – не различаются в простейших формах опыта; и хотя