рое с неприятным чавкающим звуком продолжило нарушать ночной покой.
Тик-так, тик-так.
Я, вздрогнув всем телом открыла глаза.
Я давно так не просыпалась. Разве что, в детстве. Во сне падала с высоты, вздрагивала и испуганно вскакивала на постели. Бабушка говорила, что так маленькие дети растут.
Я уже давным-давно не маленькая. Последнее время мне что-то снится, что-то страшное и неприятное. Но я ничего не могу вспомнить, как ни стараюсь. Странно, я перестала помнить сны. Мне кажется, я что-то теряю, упускаю что-то важное, проснувшись и начисто позабыв ночные образы.
Тик-так, тик-так.
Никогда раньше не замечала, что будильник так громко тикает и к тому же с неприятным звуком. Словно кто-то форскает. Пьёт обжигаясь, горячий чай из блюдца через зажатый в зубах кусок сахара, а рядом гномики молоточками стучат.
Тик-так.
Неужели он всегда был таким громким?
На кухне хлопнула дверца холодильника. Мама решила выпить чаю с бутербродами? Какое-то время я пыталась решить, составить ей компанию или я всё ещё хочу спать? Прислушавшись к своему желудку и услышав, словно в ответ на свои мысли, клокочущие звуки, кивнула. Никому. В комнате я была одна и кивнула машинально, будто невидимому собеседнику. Мол, да, пара бутербродов и чашка горячего чая желудку явно не помешают. Засвистел чайник на плите и окончательно проснувшись, протянула руку щёлкнув выключателем. Торшер ярко вспыхнул, словно утреннее зарево, осветив комнату и ослепив на мгновение глаза. Зажмурившись, отвернулась к стене. Нужно лампочку заменить. Эта слишком большая, выступает из абажура и слепит каждое утро.
На часах четыре часа утра. Мама обычно встаёт около шести, может что-то случилось? А я зачем на это время будильник завела?
Накинув халат, подошла к двери и остановившись замерла.
На улице скрипнули тормоза автомобиля, раздался громкий женский крик и удар. Слишком громкий. Он эхом ворвался в комнату через открытую форточку и забился об стены пытаясь найти выход. Я, словно воочию увидела, как тело отбросило на обочину. Именно на обочину, а не вверх. Издали донёсся удаляющийся рокот двигателя. О, Боже, он даже не остановился. Оставил её лежать на дороге, может быть умирать. Почти бегом вернувшись к окну и отодвинув штору, попыталась хоть что-то разглядеть на окутанной мраком улице. Увы, фонари на улице как нарочно не горели, но в этот момент, дорогу и что-то объёмное лежащее около обочины залило светом лунного диска, выпрыгнувшим из-за тучи.
Со стороны кухни долетел звонкий звук. Что это? Тарелка? Упав на кафельный пол, разлетелась на мелкие осколки? Вот только у нас деревянные полы и потому звук идентифицировать не удалось. Опустив штору, я быстрым шагом подошла к двери, открыла её и оказавшись перед тёмным коридором испугано встала как вкопанная. На кухне свет не горел. Он и не мог гореть. Я, когда вечером уходила в спальню, его выключила. И холодильник не мог хлопнуть дверцей и чайник не мог закипеть. Просто почудилось? Стоп, но ведь что-то упало и разбилось. Я, шагнув вперёд потянула кухонную дверь на себя. Протянув руку в темноту, включила свет. Ничего, помещение выглядело так, каким оставила его вчера. Может быть, это донеслось с улицы? Конечно. Машина.
Дойдя до прихожей и накинув поверх халата чёрный плащ, всунула ноги в туфли. Распахнув дверь и краем глаза увидев себя в зеркале, скривилась. Боже! До чего я растрёпанная. И нахлобучив на голову шляпу, чтобы скрыть не расчёсанные волосы, побежала по узкой дорожке к калитке.
У обочины, метрах в тридцати от меня действительно что-то находилось. То ли куча тряпья или в самом деле тело сбитой женщины. Стоя у калитки, я попыталась разглядеть, но нет, слишком темно и далеко. Несколько минут простояла не шевелясь, прислушиваясь к посторонним звукам, а потом, постоянно оглядываясь, начала медленно двигаться к «этому».
Взгляд вырвал из темноты туфли, впопыхах надетые на босые ноги. Белокурые кудри копной накрыли лицо. Наспех накинутый плащ распахнул свои полы предоставив взору короткий домашний халатик, слегка задравшийся и открыв, тем самым, сокровенные места. Пытаясь осмыслить ситуацию, словно наяву увидела гаишников, стоящих рядом и обсуждавших её нагое тело. Мёртвую плоть, которая не в состоянии защищаться.
Присев на корточки попыталась одёрнуть халат, чтобы хоть как-то прикрыть, спрятать от чужих глаз. Пальцы скользнули по холодной коже и я, вздрогнув, едва не упала и в этот момент, безумный, наполненный ужасом вопль разнёсся по улице. Заставил вскочить на ноги и оборвался внезапно, так же, как и начался. Будто специально, чтобы донести до моего слуха топот ног убегающих в ночи. Или нет. Не топот, удаляющийся стук каблуков.
Я в страхе кинулась к дому, но словно оцепенев остановилась, увидев полосу света, исчезнувшую за дверью. Хлопнул щелчок замка.
Ужас сковал моё тело. Я вдруг поняла, он вошёл ко мне домой, и теперь будет ждать, спрятавшись за косяк двери в коридоре. Или за занавеской в спальне. На кухне стоит высокий холодильник и можно спрятаться в нише. Где угодно, даже в кладовой полно места.
Оглянувшись, я вспомнила, в конце дороги, на перекрёстке есть бар.