неточными или вообще искажающими информацию. То есть нам с вами, в той или иной степени, не доверяют девять человек из десяти!
Мы априори считаем себя объективными и честными, но тот, кого мы снимаем, нередко считает нас предвзятыми. Потому запрещающий порой рассматривает нашу аудиторию как людей, которых мы вводим в заблуждение. Мы апеллируем к потенциальным зрителям, то есть к обществу, но наш оппонент порой воспринимает съемку как действия по усилению наших позиций в противостоянии. Поэтому одна из причин агрессии в сторону снимающего человека – стремление лишить человека союзников и ослабить его позиции, доказав зрителям его неправоту. Этот факт чаще всего не осознается, но присутствует на иррациональном, бессознательном уровне.
В этой брошюре мы рассматриваем ситуации, когда конфликт возникает из-за съемки. Но бывают и случаи с обратной последовательностью: сначала по какой-то посторонней причине возникает конфликт, а снимать видео начинают уже в процессе, именно для усиления своих позиций. Это нередко случается, если человек начинает проигрывать и ему нужно подкрепление. Вспомним страшную онлайн-трансляцию из поселка Струги Красные Псковской области. Школьники Денис и Катя вступили в конфликт с родителями, а потом и с полицией, по которой открыли стрельбу. В тот день видеосъемка, которую вели подростки, была способом найти сторонников в борьбе за независимость от взрослых. Увы, сами взрослые этого не поняли, что и привело к трагедии – гибели школьников.
Парадокс внезапной съемки в том, что она – действие нематериальное, но часто воспринимается как физическое. Мы всего лишь направляем на человека объектив, а он ощущает это как вторжение в свое личное пространство, физическое нарушение индивидуальных границ. Отсюда бывают и ответные действия, вплоть до физических.
В идеале человеческие отношения должны определяться юридическими процедурами, в том числе при общении с журналистами. При соцопросе 69 % респондентов ответили, что правовые нормы видеосъемки им, в той или иной степени, известны (Диаграмма 2). Однако на практике почти 80% опрошенных эти нормы не применяли (Диаграмма 9). И эта внеправовая практика, общение "по понятиям" вместо законов – тоже одна из причин съемочного конфликта.
Видя журналиста с камерой и не понимая, что делать, человек опирается на стереотип. У него в голове мигом всплывает общее представление о журналистах и блогерах, некое клише. И тут действует не столько разум, сколько эмоциональное отношение. А какое оно в России, догадаться нетрудно, ведь человек насмотрелся гламурных и криминальных телепрограмм. Да и социальные сети нередко ассоциируются с драками, насмешками, оскорблениями. Потому и нас, когда у нас в руках камера, могут воспринимать как представителей некоего скандального гламура.
Итак, мы снимаем, человек ищет выход, а времени на обдумывание нет. Потому в ход идут самые привычные и простые методы: претензии,