вернулся на свою.
Сделав кое-какие покупки в магазине, они поднялись в квартиру Юры.
– Кляксич! – крикнул юноша, снимая с Ивы куртку. – Выходи, подлый трус.
Предложив Иве тапки, он отправился на кухню. Кляксич не заставил себя долго ждать и тотчас вышел из комнаты. Вид у него был, можно сказать, довольный, однако, увидев в коридоре Иву, он замер, обвив хвостом передние лапы. Девушка присела на корточки. Кот внимательно смотрел на незнакомого человека, ни одна шерстинка не дрогнула на нем.
– Кис-кис! Как там тебя… Кляксич, – позвала животное Ива. «Что за дебильное имя для кота», – подумала она. – Кис-кис-кис! Кляксич-Ваксыч!
Кот не шелохнулся, только глаза настороженно изучали ее. Девушке стало немного не по себе от этих огромных ярко-оранжевых глаз, они были похожи на две сверкающие линзы, наполненные расплавленным янтарем. Ей неожиданно пришло в голову, что иногда точно такое же выражение бывает у Юры – внешне спокойное и ничем не выделяющееся, за которым изредка мелькают опасные огоньки.
Юра чем-то гремел на кухне, и Кляксич бесшумно шмыгнул к хозяину. Вскоре юноша вышел из кухни, вытирая руки полотенцем. Кот пристроился у него в ногах, невозмутимо разглядывая гостью.
– Я в душ, – объявил Юра. – Посиди пока, не скучай.
Пока он мылся, кот неподвижно сидел у самых дверей душевой, как дисциплинированный часовой, игнорируя бесплодные попытки Ивы поиграть с ним.
– Почему он меня боится? – спросила Ива, когда они расположились на уютном мягком диване перед огромным плазменным телевизором. Кот уселся на плюшевый пуфик и с интересом уставился в экран.
– Он не боится. Просто Кляксич тебя не знает, – ответил Юра, открывая бутылку «Мартини». – А раз не знает, то и оснований доверять тебе у него нет.
– Нет оснований доверять? – удивилась Ива. – Господи, Юра, какое доверие, это всего лишь кошка!
– Кот, – поправил Юра, но девушка сделала беспечный жест красивой кистью, показывая, что для нее пол этого животного не имеет никакого значения.
Некоторое время они молчали, поглощая креветки и между делом следя за происходящим на экране. Юра стал переключать каналы.
«…как порочащее честь и достоинство человека, – с важным видом вещал пузатый мужик в очках с жидким хохолком волос на лысой макушке. Внизу была сноска: „Евгений Бардин, член организации «Врачи без границ“.[2] – Перекочевавшее из милицейских протоколов в средства массовой информации, а затем и в современный разговорный язык определение «лицо без определенного места жительства», или «БОМЖ», превратилось в клеймо для изгоев, пугало для обывателей и является оправданием бездействия власти и зачастую применения «полицейских мер»…»
– Может, что-нибудь другое посмотрим? – недовольно спросила Ива, но Юра даже не пошевелился.
«…на сегодняшний день, по данным МВД, в России насчитывается до 4 миллионов бездомных… только в Москве их более 60