лово.
Что ты плачешь, что? Тут слезами не поможешь. А у тебе двое сыновей растет, ты вдумайся только: двое! Надо им, чтобы у них был не папа, баба?
Вот то-то. Вытри слезы. Успокойся. Дай обниму.
Не пристаю я к тебе, у меня свой муж для этих дел.
Вот, успокоился, уже и пожалеть нельзя…
Да не виноват ты ни в чем. Никто не виноват. В ней, в ней самой что-то такое было, чему ни ты, ни я помочь не могли.
Знаю ли? Знаю… Как вспомню глаза ее, лицо. Глаза все же особенно. Как скажет: «А я-то тут где?!»
Правда. Ну так и что же? И мне она говорила, что плохо ей, а кто, скажи, кто, кроме нее самой, мог ей помочь?
Знаешь, Костя, я тебе не рассказывала раньше, а ведь она мне много звонила в последнее время. Главное, позвонит, и все про меня да про меня спрашивает. Каждую проблему мою обмусолит, каждый вопрос разберет. И: «Ну пока, созвонимся!». Не дошло до меня тогда: она не про меня, она про себя говорить хотела, да видно неудобно ей было про себя разговор заводить. И впрямь, ну как так, позвонить и сразу на человека ушат вылить… А я-то, дура, не понимала! Не догадалась спросить так по-доброму, участливо: «Ну а ты-то как?»
Эххх… Костька, все мы делаем на бегу! Все! Живем на бегу. Остановиться, отдохнуть, задуматься чуток – все времени нет. А потом – бац – время есть. А нас уже нет…
Вот и я… Нет бы подумать, что это подруга звонит да говорит ни о чем? А голос такой… тусклый-тусклый.
Я думала: устает. Дети, конечно… а вышло вот как…
Да не плачь ты, Костя! Ну правда, врачи-то что говорят?
А знаешь… Вот ты не думаешь, что она… ну… вернется?
Нет?
Да и я, Костя, по правде-то… не думаю…
Книга 1. Творец миров
Глава 1
Август 2022
Черным квадратом Малевича развернулось окно.
Влада стояла у подоконника, обняв себя за плечи, глядя во тьму.
«Один шаг, и все. Больше никаких проблем, никаких забот. Больше не придется вставать по утрам. Больше не придется быть никому обязанной».
Что за голос нашептывал ей, рисуя привлекательные картины? Зовя к свободе, пусть даже свободе небытия? Не тот ли самый, что раньше, года два-три назад лишь попискивал тонко, а теперь вырос в настоящий густой баритон?
Говорят, так дьявол беседует с человеком, толкая на смертный грех – единственный, искупить который уже не успеешь.
Какая разница…
И все же, какой соблазн.
И все же, она знала, что не сможет ему поддаться.
Такой уж она была, Усольцева Владислава Алексеевна, слишком сильной, слишком ответственной, чтобы уступить мыслям о самоубийстве.
Себя было не жаль, нет. Не было мыслей, что она почувствует, упав с высоты на асфальт, не было размышлений, пожалеет ли о содеянном в полете. Сладко замирало сердце, едва представляла себе: вот она встает на подоконник и делает шаг… Но тут же пред глазами вставали лица, лица, лица…
Мама… Ее жизнь закончится вместе с жизнью Владиславы. Муж. В самом деле, как почувствует себя Костя, если жена покончит с собой? Дети…
Пожалуй, дети крепче других зацепили ее, в самое сердце запустили крючья-коготки, накрепко к жизни прикрутили, не порвать эту леску.
Вот не было бы их, тогда бы… даааа…
Но отказаться от идеи смерти вовсе не то, что продолжать жить.
Влада засунула руку в задний карман джинсов и вытащила телефон. Время 22:45, поздновато, конечно, но для близкой подруги еще не за гранью приличия. Влада одним пальцем проскроллила экран, поискала среди вызовов Соню. Давненько не созванивались. Влада нажала вызов.
За полгорода от нее Соня после пятого гудка взяла трубку.
– Алле.
– Привет. Я тебя не отвлекаю?
– Немного. Моюсь, домой собираюсь. Надо хоть до двенадцати дома быть, завтра вставать рано. Представляешь, притащили мне на индивидуальные тренировки на девять тридцать. Ну кто, скажи, в такое время детей в бассейн таскает? Этому семилетке спать уже пора, но, нет. Они, понимаешь, удаленно учатся, у них свой режим. Они в 12 встают, к двум раскачиваются. Все занятия у ребенка вечером: сначала школа с уроками, потом на музыку едут, потом у них китайский, а потом бассейн. У меня. Вот скажи, ребенок нормально в таком графике жить может?
– Не думаю. Не думаю, что это полезно. И я бы как мама не смогла столько по кружкам таскаться.
– И я о чем! Это же ненормально! Он, знаешь, на детей в раздевалках кидается: «Давай играть!», ему общения не хватает.
– А что родители?
– А родители что… Вундеркинда растят. Не думают, что в этом возрасте другое важно. Формирование системы нервной, например. Навыки коммуникации, в конце-то-концов. Дети играть должны, друзей заводить, с палками во дворе бегать и шалаши строить, вот, как мы с тобой, помнишь? А не это вот все. Я,