вестных и знаменитых. Они написаны или историками, или писателями-биографами на основе изучения документов и других материалов, касающихся той или иной умершей личности. Обычно для придания повествованию большей достоверности и живости, авторы призывают на помощь свою фантазию и способности вживаться в образ, создают такие эпизоды из бытия своего героя, о которых он при жизни, возможно, даже не подозревал. Конечно, писать о тех, кто умер гораздо легче, как говорил Дмитрий Донской: «…мертвые сраму не имут». Им можно приписывать все: мысли, фразы, которые они могли говорить, но никогда не говорили, даже поступки, которые они могли совершать, но никогда не совершали. И если автор максимально вжился в образ – мы ему верим и у нас создается впечатление правдивости. Но это только впечатление. А было ли все так? Об этом мы не узнаем никогда.
Другое дело, когда биографическое повествование написано самим автором. Здесь мы читаем первоисточник и все, что касается жизни автора, у нас не вызывает сомнения. Нам известны прекрасно написанные биографические произведения Л. Н. Толстого, Максима Горького и А. П. Чехова с его, ставшим крылатым, выражением: «…в детстве у меня не было детства». Примеров такой литературы можно приводить бесконечное множество и большинство из них будут о жизни выдающихся людей. И я подумал: а не написать ли мне повествование о жизни ни чем не примечательного, обыкновенного человека? Человека, прожившего свой век как раз в то время, о котором кто-то сказал: «Не дай Бог жить в эпоху перемен». Людям моего поколения Бог послал и Отечественную войну, и «окончательно построенный социализм», а затем его крушение вместе со страной, которая вела нас к «светлому будущему». Сейчас мы переживаем новое время, но нельзя забывать и то, что было с нами после войны. «Дети войны» – это о нас еще очень мягко сказано. Что мне пришлось пережить после неё – вот о чём я попытался здесь рассказать.
Часть первая. До шестнадцати и старше
Мой первый учитель – бондарь, а второй – гитарист
…Я теперь скупее стал в желаньях
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
проскакал на розовом коне…
С. Есенин
Детство опаленное войной
Все биографические повествования обычно начинаются с детства. Я попытался начать свое повествование с юности, но ничего у меня не получилось – раз за разом я вынужден был делать экскурсы в ту прекрасную пору жизни, которая называется детством. Оно у меня все же было, пусть изуродованное войной, замученное голодом, болезнями, но было.
Детство мое, в основном, проходило в Крыму. Я родился в городе Бахчисарае в 1936 году. Когда мне было около двух лет у нас в семье родился мой брат. Он прожил всего около года и умер от кровавого поноса. Помню, отец нес маленький гробик по крутому склону городского кладбища, а мать шла рядом и плакала. Пока родители строили свой дом, жили мы тогда в доме барачного типа для рабочих эфиромасличного комбината, где тогда трудились мои родители, а я со своими сверстниками – ребятней трех, пяти лет, уходил гулять в комбинатовские поля, засеянные шалфеем, лавандой и другими целебными травами. Особенно нам нравились приторно сладкие черные ягоды паслена. От них иногда побаливал живот, но мы все равно продолжали лакомиться этими такими доступными угощениями природы.
Я часто болел простудными болезнями и когда кашель становился невыносимым, мать делала мне согревающие водочные компрессы. Растирала грудь и спину руками, смоченными водкой, обкладывала вощеной бумагой и закутывала шерстяным платком. После всего этого укладывала в постель, накрывая одеялом. Эта мучительная процедура мне не очень нравилась: становилось жарко, пот заливал все тело, но как ни странно, она заканчивалась моим выздоровлением.
Война, как гром среди ясного неба, всех нас застала врасплох. На городской площади столпившиеся люди слушали сообщения Москвы у прикрепленного к столбу громкоговорителя. Была объявлена всеобщая мобилизация. Отец был призван в первые дни войны. Мы с беременной матерью провожали его летним тревожным вечером на фронт. В полной маскировочной темноте новобранцев погрузили в «теплушки» (так назывались переоборудованные для перевозки людей товарные вагоны) и повезли, а где-то через день, под Джанкоем эшелон разбомбила немецкая авиация. Отец получил жуткую контузию и после непродолжительного лечения был возвращен домой. А здесь его ожидала прибавка в семье – еще один родившийся сын.
За день до прихода немцев в город, его покинула местная власть. Начались беспорядки, грабежи и стрельба. Немцы вошли в город ночью при полном безмолвии населения. По брусчатой мостовой, центральной улицы Бахчисарая, шли колонны солдат и техники. Утром горожанам объявили, что они должны соблюдать установленный комендатурой «орднунг» – порядок. За нарушение расстрел. Расправы начались незамедлительно. Я видел издали в центре города повешенных людей – то ли активистов, то ли партизан, но близко подойти мне не позволяла младшая сестра матери – тетя Маруся, которая взяла меня под свою