заставляю взять его еще глубже.
Удовольствие прерывает звук моего телефона. Расфокусированным взглядом скольжу по экрану.
Бывшая жена.
Мы провели вместе десять лет, измотали друг другу все нервы и расстались не очень красиво. Я сыт по горло ее истериками. Поэтому сбрасываю вызов, возвращая телефон на диван.
Пошла на хер, Вита, сейчас не до тебя.
– Соси, малыш, всё хорошо, – опять поощряю, давлю на затылок и хочу одного – получить свою разрядку. Она уже близко.
Но экран мобильного снова загорается, освещая полутемное тесное помещение. Я сжимаю челюсти, игнорируя звонок.
Но следом приходит сообщение.
«Срочно возьми телефон, дело касается нашей дочери!»
Стандартные фразочки для манипуляции со мной давно не работают. Переворачиваю телефон экраном вниз, откидываюсь на спинку дивана, но не чувствую такой расслабленности, как до этого.
Бывшей удалось добиться своего.
Как оказалось, муж я хуевый, Вита об этом сказала мне миллион раз. Но дочку слишком люблю, чтобы оказаться еще и хуевым отцом.
– Малыш, стоп, – в отличие от бывшей, которая намеков не понимает, девица тут же тормозит. Аж яйца сводит, когда смотрю на то, как пухлые губы соскальзывают с члена. Улыбаюсь ей: – Минута, и продолжим.
Беру мобильный, встаю с дивана, натягиваю на стояк боксеры. Ремень с ширинкой не трогаю. Меньше всего хочу слышать сейчас Витин голос, но всё же набираю.
– Макс, ты вообще в курсе, чем твоя дочь занимается?! – Вита с ходу впадает в истерику. – Я начинаю жалеть, что поддалась на ваши уговоры и не увезла ее с собой за границу.
– И тебе привет. Давно не созванивались. Оля пишет дома курсовую с подругой. Это что-то непростительное? – сколько бы ни обещал себе, сдержать иронию не получается.
– Я так понимаю, ты сейчас с очередной телкой развлекаешься, раз не в курсе, что делает твоя дочь вместо курсовой. Я тебе ссылку на ее вторую страницу отправлю. Полюбуйся! Предупреждаю, Алмазов, если она провалит еще одну сессию, я переведу ее в Гамбург.
Вита отключается, в мессенджер тут же ссылка летит.
Отодвигаю от себя хнычущую девицу.
– Подожди немного, – шиплю раздраженно.
Вечер, блять, окончательно испорчен.
Перехожу по ссылку и охуеваю. Я Оле сказал, что в командировку на пару дней улетаю. Сам в отеле номер снял: не таскать же телок в дом, где дочка может нас увидеть. И Оля, похоже, решила устроить вечеринку в моем, сука, доме. Иначе как объяснить тот факт, что какие-то отморозки по моему итальянскому дивану ногами топчутся?
С силой сжимаю телефон, резко поднимаюсь и застегиваю штаны. Иду к двери, в спину мне несется жалобное:
– Макс, а как же я?
– В следующий раз, – ухожу, даже не обернувшись.
Ну, Оля, выпороть бы тебя хорошенько за такие выходки, да взрослая уже для такого!
Обычно я сдержан в своих эмоциях, и меня сложно вывести из себя, но сегодня особенный случай.
Еще не подъехав к дому, замечаю иллюминацию на всю улицу. Мой дом, словно новогодняя елка, светится всеми цветами. С силой сжимаю руль, со скрипом торможу за пару метров от собственных ворот, потому что вокруг понатыканы тачки, которые загораживают проезд во двор.
Иду по дорожке, уже предвкушая, как разгоню всех на хер и накажу дочь.
Никакой безлимитной карты.
Никаких каникул на Бали.
Никакого участия в показе мод в Париже.
Уже почти дойдя до входной двери, слышу какой-то шум из гаража.
Блять! Я же только тачку с аукциона пригнал.
Меняю траекторию и направлюсь туда.
– Я не хочу, Денис, отпусти, – слышу женский голос и возню. – Денис…
Картина, которая предстает передо мной, явно не то, что я ожидал увидеть в собственном доме, когда сообщил дочке, что уезжаю в командировку.
Какой-то пацан зажал прямо на капоте моей тачки девчонку и пытается трахнуть ее. Та отпирается, но вяло, сразу становится понятно, что надралась вхлам.
Он задирает ее юбку, а я делаю глубокий вдох, стараясь действовать более сдержанно. Завтра таблоиды не должны пестрить заголовками, что Максим Алмазов избил до полусмерти какого-то малолетку.
– Тебе, кажется, домой уже пора, – беру пацана за шкирку и отдираю от девчонки, толкаю в сторону выхода. Тот не теряется, разворачивается, чтобы возмутиться, но, встретившись со мной взглядом, сразу же сдувается.
Узнал.
– П-простите, – произносит и смывается.
Поворачиваю голову к девке. Та сползла по капоту на пол. Дергаю ее за руку вверх. На ногах совсем не держится.
– Эй, в себя приди, – несколько раз легко бью ее по лицу, и та открывает глаза.
Черт, тут, кажется, что-то покрепче,