Меценат. Екатерина Витион

их дней.

      Особняк Аренберга был не просто домом – это был храм искусства, лабиринт красоты и ужаса. В воздухе витал запах старой бумаги, масляных красок и чего-то неуловимого, что можно было бы назвать ароматом времени.

      Звонок телефона разрезал тишину. Это был Алекс, агент по поиску редких произведений искусства.

      "Густав, у меня есть нечто особенное – голос Алекса дрожал от возбуждения. – Картина Ионела Мартинеску."

      Аренберг замер. Мартинеску – имя, которое произносили шёпотом даже в кругах самых отъявленных коллекционеров. Проклятый художник, чьи работы были уничтожены церковью столетия назад.

      "Ты уверен?" – Густав старался сохранять спокойствие, но его пульс уже участился.

      "Абсолютно. Она недавно была выставлена на аукционе в дарк-нете. По легенде, это единственная «выжившая» картина, и она хранит на себе следы огня, из которого её успели спасти."

      Аренберг не колебался ни секунды. "Купи её. Любой ценой."

      Алекс хмыкнул. "Даже не хочешь знать, что на ней?"

      "Неважно. Я должен её получить."

      "Кстати, продавец утверждает, что все попытки сфотографировать картину приводили к пожарам," – добавил Алекс с нотками иронии в голосе.

      Густав лишь улыбнулся. Он любил такие истории – они придавали ценность артефактам.

      Спустя неделю картина прибыла. Коробка, в которую она была упакована, была вся покрыта странными символами, вязью опоясывающими её со всех сторон. Алекс, присутствовавший при доставке, не мог сдержать скептической усмешки.

      "Они до последнего питают легенду," – сказал он, отправляя фото коробки своим экспертам.

      Ответ пришёл быстро. Символы оказались защитными заклинаниями на румынском, церковно-славянском, иврите и множестве других языков. Они словно отмечали пути следования картины. И каждая надпись повторяет одно предупреждение: "Он выйдет".