абсолютно ничего, – ровным голосом подтвердила она, – помимо выпитого снотворного, я заткнула уши берушами, чтобы мне не мешал шум с улицы. В этом здании запрещено ставить современные пластиковые окна со стеклопакетами. Старинные рамы – это конечно красиво, но спать порой совершенно невозможно.
– В последнее время вы не наблюдали ничего необычного или подозрительного? Никаких посторонних лиц в подъезде или на улице рядом с входной дверью? – вздохнул Басель.
Женщина поспешно покачала головой.
– Ваш сосед месье Седу ни с кем не ссорился? Его квартира совсем рядом, вы могли слышать что-нибудь, что привлекло бы ваше внимание, – не отставал Басель.
– Нет-нет, – все так же быстро ответила Ирэн.
– А в котором часу вернулся ваш муж? – задал следующий вопрос Басель. – Он тоже ничего не слышал в эту ночь?
– Его рейс приземлился в аэропорту Шарль де Голль в шесть утра. Дидье поймал такси и добрался до дома около восьми, – пожала плечами Ирэн, – так что это исключено.
– Понятно, – кивнул Басель и, вытащив из кармана куртки слегка помятую черно-белую фотографию, протянул её женщине. – Посмотрите, пожалуйста. Вы не находите знакомым этого человека? – Ирэн кинула на глянцевую поверхность быстрый взгляд и отрицательно покачала головой. Она даже не взяла фотографию в руки. Ничего не сказала об отвратительном качестве снимка и о том, что по такому изображению, строго говоря, невозможно никого опознать. Она не сделала ничего того, что делали до нее практически все жильцы, и Баселю сковало позвоночник от знакомого чувства. Женщина лгала. В это мгновение за её плечом произошло непонятное движение, и в дверном проёме нарисовался темнокожий мужчина с идеально проработанным обнаженным торсом.
«Интересно, он всегда ходит без рубашки?» – подумал про себя Басель, безошибочно опознавая в мужчине с давним переломом носа боксёра Дидье Дассини. Женщина крупно вздрогнула и поспешила улыбнуться мужу.
– Мы тебя разбудили, милый? – сказала она неестественно весёлым голосом. – Это следователь из полиции. Он здесь по поводу убийства Ксавье Седу, – звучало так, словно она просила у мужа прощения за совершенное так не вовремя убийство. – Извините, не помню вашего имени, – повернулась она к Баселю и тот снова почувствовал холодок лжи. – «Врешь. Ты прекрасно помнишь мое имя, а весь этот спектакль ради ревнивого мужа».
Дидье Дассини хмуро глянул на Баселя и, не поздоровавшись, повернулся к жене.
– Ты же говорила, что ничего не слышала и ничего не знаешь? – недовольно спросил он у неё.
– Вот именно об этом я и говорила месье полицейскому, – с готовностью подтвердила Ирэн, с подобострастной улыбкой заглядывая в лицо супруга.
– У вас есть еще какие-нибудь вопросы? – недовольно поинтересовался невыспавшийся боксёр у Баселя и тот протянул все тот же чёрно-белый снимок.
– Вам случайно не знаком этот человек? – поинтересовался он у Дидье. Тот взял снимок