лежал его собрат с клинком в шее. Кассия и Браго посмотрели ввысь, откуда пришло спасение.
На вершине утеса, окруженный потоками бледного света, стоял Гримбальд. В руках у молодого охотника был композитный лук. На тетиве лежала новая стрела. Он хотел добить ящера, но Арманд предостерегающе поднял руку.
– Не надо. Я сам, – предупредил вор и, ухватившись покрепче за саблю, подступил к чудовищу.
Уловив звук шагов, ящер извернулся и слепо ударил хвостом. Арманд упал, но быстро поднялся, воздев меч. До воды рептилия так и не доползла, потеряв голову на твердом песке.
Гримбальд меж тем спустился вниз, попав в объятия Кассии.
– Мы сделали это! – воскликнула она. – Какой же ты молодец! Я верила.
Юноша бережно отстранил ее, глядя на мертвых людей и герконов. Красная и зеленая кровь смешались на песке, придав тому светло-коричневый окрас. Тут и там лежали изломанные трупы. Они и впрямь все это сделали; на радость Ниргалу.
– Сегодня ты превзошла себя, – прошептал Гримбальд, тряхнув волосами.
– Что с тобой? Тебе плохо? – заволновалась она, проведя ладонью по его щеке.
– Нет.
– Хвала Нисмассу, мы справились, – вздохнул Арманд, стирая кровь с лезвия. – Но где наши кавалеры? Ты добрался до Йоргена с парнями?
– Да.
– Что «да»? Я спрашиваю, где подкрепление?
– Где Терёк? – с тревогой спросила Кассия.
Гримбальд не ответил. Сев у воды, он стал приводить в порядок оружие, поминутно глядя на усеянное звездами небо и обгоревшее тело в волнах.
3-й месяц весны, 19 день, Трида
С каждым годом река времени ускоряет ход. Кажется, еще вчера тебе было пятнадцать, ты быстро бегал и верил, что способен покорить мир, а сейчас просыпаешься по утрам, скрипишь костями и в бочке с водой не можешь узнать собственное лицо.
Лежа на кровати, Тант смотрел в потолок пещеры и слушал голос жены. Время и впрямь прошлось по нему без пощады. В начале весны ему исполнилось сорок девять лет. Ближе к лету он часто вспоминал день, когда покинул кеновию и отправился на север по стопам экспедиции Ренье. Двадцать лет минуло с тех пор, как безглазая богиня сделала его своим пророком. О том, что он бандит, безумец и еретик говорил весь остров. О его подлинных мотивах не знали даже нисманты.
Вдоволь наслушавшись напускной торжественности, с коей Марлетта провожала очередного «часового», Тант поднялся. Накинув на плечи хлопковый плащ, он вышел из малой пещеры, служившей им спальней и по узкому тоннелю прокрался в общий грот. Из-за угла ему открылись проводы у входа в скальную крепость. Женщина в белой камизе стояла у обрыва, спиной к восходящему солнцу. Она была высокой и стройной, но далеко не красавицей. В руке у нее был кинжал. В стороне держались пятеро часовых.
Марлетта благословила юношу, объяснив, на какой корабль он должен сесть и где будет искать сторонников, после чего поцеловала в лоб. Новос поднялся с колен и обнял ее, достав лбом лишь до груди. Марлетта вверила ему «кинжал предвидения».