непривычно. Обычно женщины не то, что не отказывали ему, а сами были рады оказать любую услугу, а уж если он предлагал что-то, то с восторгом соглашались – чтобы это ни было – передать ли бокал вина на фуршете, провести ли вместе ночь. При этом были благодарны и радостны, как болонки. А эта… «Стерва!» – решил Дэениел.
«Стерва!» – молча, обругала себя Эвелин.
Чай-кофе пили в полной тишине. Когда официант пришел забрать посуду и принес счет, Дэниел, как само собой разумеющееся, предложил Эви:
– Я заплачу. – И на всякий случай, не сомневаясь, впрочем, в её согласии, добавил:
– Вы позволите?
– Нет – ответила упрямая девица – Это лишнее.
И тут же сама положила на поднос деньги за свой кофе.
Дэниел смутился. Он настолько не ожидал снова услышать «Нет», что ему показалось, будто он действительно предложил что-то вульгарное, а его поставили на место. И это его здорово вывело из себя. «Что она о себе возомнила?!» – злился он. Девушка вновь смотрела в окно, и он сейчас, наконец, мог, разглядеть её. С удивлением отметил, что она, сначала показавшаяся ему бесцветной дурнушкой, теперь вдруг чем-то зацепила его. Далеко не красавица… Ни одной яркой краски ни в лице, ни в одежде… Сосредоточенный взгляд, чуть нахмуренный лоб и сжатые губы придают ей вид нелепого серийного убийцы (Дэниел хмыкнул, снова представив расчлененный труп в её сумке). При этом что-то в ней притягивало его, и он не мог оторвать от неё глаз… Тонкокостная, с нервными руками и прямой спиной. Сейчас она казалась ему похожей на изящную статуэтку в стиле «модерн». Хрупкие пальцы, почти детские, узкие плечи. Жаль, волосы забраны в хвост, ей бы пошли распущенные, зато видна длинная шея и сзади на ней одна выбившаяся прядь… Дэниел смотрел на эту прядь волос, и ему вдруг очень захотелось провести пальцем по её бледной шее, дотронуться до каштанового локона, прикоснуться к ключице… Он с удивлением прислушивался к себе: «Что это со мной?» и насмешливо спрашивал себя: «Эй, парень! Чем эта тощая птичка могла тебя привлечь? Или просто, объевшись шоколада, потянуло на чёрствый хлеб?» Абсолютно новые для него ощущения. У его ног всегда были первые красавицы, готовые на всё, а эта невзрачная худышка не то, что не реагирует на него привычной стойкой самки, а наоборот – нос воротит, как будто брезгует! Но, как ни странно, именно её Дэниелу неожиданно захотелось пожалеть, защитить. Боже мой, от кого?! Она, видимо, и так себя в обиду не даст, да и сама любого обидит. А ведь, ему, пожалуй, впервые в жизни отказали… Пусть в такой мелочи, но всё же… И, надо признаться, услышанное от женщины «Нет» приятно кольнуло и взбудоражило Дэниела…
А между тем, женщина, твердо сказавшая «Нет», уже давно рассмотрела своего попутчика. Отметила и мужественные скулы, и аристократическую бледность кожи, ухоженные руки, необычные, какие-то «звериные» глаза, безупречный рот… И хотя Эвелин признавалась себе, что мужчина очень красив, он не был ей приятен. От представителей сильного пола она вообще всегда ждала какого-то подвоха, а от таких вот холеных красавцев и ждать нечего – классический отрицательный герой, очаровательный мерзавец. Она