м расскажу.
Коль захотите –
Во снах покажу.
Я творил только зло!
И каждую ночь
Гоню все сомнения вдаль,
Только прочь.
Сажусь я на плот,
Прохожу темный грот,
И все громче шумит реки поворот…
Позволь твою руку:
Я тебя проведу.
Покажу,
Расскажу,
После проснусь,
Но как будто усну!
Пролог.
Раньше солнца.
Раньше пустыни.
В тот час даже судьбы застыли…
Упали с неба нитка с иголкой,
И спустя тысячи лет
Человек с армейской наколкой
Откопал из песка нитку с уже заржавевшей иголкой!
Посмотрел,
Покачал головой -
Он простой часовой,
Только голос был зычный,
Будто пропитан грозой.
Сунул дары те в карман,
Зашагал мирно дальше,
Не увидев обман.
А в мотке черной нитки
Миллион километров,
И в иголке все теплые ветры!
Они помнят,
Как соскребалась с лимонов цедра,
Как сгорали и жили заново недра,
Как планеты бились о вакуум,
И слетали лепестки всех во вселенной сакур!
Забыта наколка,
И в песках реет как флаг распашонка.
Убит часовой,
Лежит с пустыми глазами:
Брошен сразу двумя войсками,
Не помянут церквами,
Не оплакан слезами.
Втоптан как лист
На дороге
Всеми на свете ногами!
Только нитка живая,
Раны сшивая
И мертвые нервы лаская,
Тянулась на все свои километры ,
Собирая те самые теплые ветры.
Тянулась к лицу,
Дразня душу
Лжецу,
Подлецу
И теперь уж вдовцу.
Пролежал тот солдат
Столько же лет,
Сколько раз дал кому-то обет,
А потом встал и ушел,
Не вспомнив,
Как тяжел был бушлата подол.
Нитка с иголкой нашили наколки,
Да и рот зашили солдату.
Привык он к такой странной ноше -
Будто вторая кожа под кожей.
В глухой деревушке
Рядом с леса опушкой
Нашел он любовь:
Немую девчонку,
Да ее собачонку -
Скакала без лапок…
В той деревне все чтили прабабок
И мотки связанных пестрых тряпок,
Что солдат зашивал
Целыми днями,
А затем шел отдохнуть на завал
Книжек, газет и стихов…
Бесконечный фрактал!
Померла та девчонка,
Менялись одна за одной собачонки,
А солдат все шил и сшивал,
Лишь глубже зарываясь в отвал.
Не старел и не гнил,
Но никого уже никогда не любил.
Он вечный страдалец,
Но без борьбы.
Он вечный скиталец
В своей голове.
Он смерть и безгласая жизнь.
Он тот,
Кого уже нельзя починить и зашить.
Но споткнувшись утром
Об образ матери Бога,
Будто остыл,
Начал всем нутром
Угасать
И принялся
Чужие бездонные пасти
Сшивать.
Акт 1. Переход.
Щёлк, щёлк, щёлк!
Щелкунчик смирно
Зашагал по миру,
Челюстями щёлкал,
Мертвецов по запястью хлопал…
Прыг-скок!
Деревянными зубками
Как затонувших кораблей
Рубками
Гулко за шею -
Цап
Ручками!
И мертвецы из мертвецов стали
Плоскими безголовыми трупами…
Летели