Урал-тау. Травелог об Урале. Игорь Михайлович Михайлов

-5-0064-4115-6

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Урал-тау

      На Урале сосны звенят, как колокола. Радостно.

      Прохладное утро, как взгляд реаниматолога, прокалывает иголочками насквозь.

      Березы шуршат листьями, словно из железа. Или это или ветер, слетающий по-орлиному с гор, или эхо, что летит со скоростью света.

      Со скоростью эха.

      Невидимый, но осязаемый голос гор, как будто тебя окликнули!

      Эхо уносится прочь. Горы высокие, эхо маленькое, как птица, пичужка.

      В детстве я думал, что стоит подпрыгнуть, оторваться от земли, и я сразу окажусь на небе. Где божьи коровки и облака на веревочке, как воздушный шарик, а купол неба, словно линза старого телевизора.

      Горизонт выгнул спину, как кот.

      Гора, как праздничный торт.

      А сейчас вся эта геометрия поверяется опытом, когда глаза вырываются из орбит, а зрачок прорывает пространство насквозь, как бумажный очаг в каморке папы Карло.

      Окру`га округляется, как живот у беременной. Облака, словно выморочный выдох, как будто удивился Творец содеянному, вздохнул устало и выпорхнуло облако, круглое, как воздушный шарик.

      Уральский хребет…

      Гора, наверное, высечена из букв: г – гордость; о – основа; р – радость; а – первая буква в алфавите и звук счастья при рождении.

      Горы – твердая порода несогласных, покоренных радостным возгласом идиота. Алфавит жизненных переживаний и воспоминаний.

      Я приближаюсь к горе или гора наступает на меня, как судьба. А я выпутываюсь из лабиринта тропинки, ведущей из леса, минуя мохнатое приведение, медведицу Машу в клетке, обнаружив себя возле подножья.

      Маша томится в клетке, обед – на протяжении вытянутой руки или лапы с загнутыми коготками, но клетка превращает ее обед в зрителя, как в театре.

      И в театре не ясно, кто зритель, а кто жертва?

      Я – всего лишь ленивый зритель, который не верит в Машину игру в медведицу.

      Ее взгляд ненадежен и обманчив.

      Актриса играет Машу, я играю альпиниста!

      Так и у горы все: валуны, березовая аллейка, наверху превращенная в веник, ресторан на горе, напоминающий гнездо орла, – вроде бы рядом, но попробуй дотянись.

      Только воображение и спасает.

      Подножье горы напоминает башмак, напяленный на чугунную лапу в ремонте обуви.

      Гора, видимо, это – ремонт обуви. Все сделано руками, но не человечьими.

      Рукой мастера.

      Сувенирное изделие под названием «гора». Артикул №2021

      Уральский позвоночник.

      Урал – ура!

      Когда я кричу, позвонки мои, хрящи мои, видимо – звенья одной уральской гряды, цепи.

      Гора звенит, как сосны.

      Гору обрамляет широкая полоска скошенной травы, которая зимой будет спуском, а сейчас ее, словно прогладили утюгом брючину.

      Или же это – белая полоска, что ниже копчика, на теле женщины, которую обычно не подставляют загару.

      Где-то высоко за облаками вершина, на которую надо забираться пешком. Нельзя обижать такое стихотворение, как гора, подъемником.

      Но человеческий муравей выравнивает все окружающее пространство. Медведя Машу загоняет в клетку, дорогу обувает в асфальт, реку упаковывает, словно стакан с кока-колой, в набережную.