но ему не хотелось именно сейчас испытывать судьбу, у него были гораздо более значительные планы на сегодняшний вечер. «Надо вылезать!» – решил он.
Тоха смог дотянуться до горбылины, спустил её одним концом вниз, ударил ногой, пробуя на прочность. Нет, вылезти по ней не получится, веса не выдержит. Тогда он ударил ногой ещё раз, покрепче – и в его распоряжении оказался кусок горбылины длиной около метра. Земля была податливой, особенно вверху. Тоха выбил обломком нечто наподобие ступенек и выбрался наверх. Потом он наскоро накидал досок, прикрыв яму, – и обнаружил небольшую деревянную лестницу. «А, так вот как тут лазят! Но кому это нужно? Неужели Саввихе?» Тоха решил при случае обязательно всё разузнать.
Одежда у него была напрочь испорчена. В такой к Саввихе не пойдёшь, даже под предлогом отремонтировать что-то. С сожалением Тоха пошёл обратно домой, чтобы переодеться.
Мать уже была дома. На обеденном столе она разложила бумаги и сидела, подперев голову рукой, а правой считала на калькуляторе. Отложила его, начала что-то рьяно писать.
«Отчёты! – догадался Тоха. – Блин, вот я попал».
Его мать люто ненавидела школьные отчёты. Она не меньше недели морально готовилась и всем вокруг говорила: «В среду я буду заполнять отчёты!» Это звучало как угроза, и Тоха понимал, что именно в среду мать лучше не дёргать и вообще не попадаться ей на глаза. В назначенный день Тамара Георгиевна откладывала это самое дело до последнего, с каждым часом становясь всё злее и злее. Вскоре она уже начинала ругаться страшными словами, сначала про себя, а потом и вслух. Поэтому отчёты она брала домой – для сохранности репутации.
Тоха на цыпочках прошёл на кухню. Но мать его заметила.
– Есть нечего! – сказала она. – Даже и не заикайся… Здоровый лоб – свари сам. А у меня отчёты!
– Ладно-ладно, ма, – примирительно сказал Тоха. Он открыл холодильник, но там мышь повесилась.
– И в магазин я не ходила! – зло сказала мать. – Проклятые отчёты! Ненавижу! – Она хлопнула кулаком по столу. – Бесит! Мой мозг отказывается понимать их смысл и тут же вырубается, а сдавать завтра утром!
Тут она внимательнее взглянула на сына.
– Ты где таскался? – вдруг начала она наступление на него. – Я спрашиваю, где ты таскался, что весь так ушлёндался? Я что, дочь миллионера, чтобы покупать тебе двое брюк? А что с курткой?
Тоха отступал, но она успела схватить за воротник и сейчас бесцеремонно вертела его вокруг своей оси, чтобы внимательнее рассмотреть повреждения одежды.
– Карман отваливается, рукав порван, сам весь в земле… В волосах какое-то сено.
– Да мам… Ты чего?.. – успокаивал её Тоха. Ему удалось вырваться, но сбежать совсем он не решился.
– Я тут… работаю почти круглосуточно. Отчёты эти дурацкие делаю, а ты… Так ты бережёшь мать? Мне даже порядок наводить некогда, а ты… Вместо того чтобы что-то взять на себя, всё пакостишь, портишь, разбрасываешь, рвёшь. Об уроках не думаешь, книги не читаешь. Хочешь как отец вырасти? Нищебродом? Пьяницей?