Ridero
Седьмое Путешествие Сизифа
«Три истории из реальной жизни» (Любовь и музыка. Трудная работа. Дорога к дому)
Каждый из нас, кто научился в детстве читать и чувствовать, обладает своей системой важного и неотъемлемого. Мы выросли из русских сказок, из сказок других народов. Да только так мы устроены, что нам тесно в нашем пространстве, и мы устремляемся в сферы других народов, чтобы понять себя в сравнении. И что мы видим?
Мифы древней Греции. Как давно это было! Что самое удивительное, все они дошли до наших дней и присутствуют в каждом из нас, как и русские народные сказки. Кто-то старательно донёс их до наших времён и вложил в глубины нашего сознания, создав аффинную систему координат, по которой мы раскладываем проекции на хорошо и плохо.
Легенды – это о героях. Мифы – это о смыслах, а значит, и о нас. Каждый человек, проживая свою, казалось бы, простую жизнь, решает проблемы, сравнимые с теми, что боги Олимпа пытались решить и оставили для нас на разрешение. Мораль – это не о законах божьих или земных. Мораль – это сравнение себя с прошлым человечества. От этого невозможно отречься.
Что оставляют люди после себя? Дома? Квартиры? Замки? Нет. Люди оставляют после себя смыслы. Именно об этом эта весёлая и немножко грустная книга. Всё в стиле жанра «литературный импрессионизм».
Приглашаю в путешествие вглубь себя.
Часть I. Красная Луна
1. День первый
Вечернюю Москву заносило снегом. Ему это даже понравилось вначале: простуды и последствий он не опасался. Танатос знает своё дело. Вот и сейчас он оказался буквально перед крыльцом круглосуточного гастронома и за час до закрытия касс для отпуска коньяка (что, впрочем, знать на тот момент он никак не мог). «Словно бы и не уезжал отсюда с довоенных годков». Пошарил в карманах меховой куртки мелочь, а нашёл бумажник с ассигнациями нового образца и какие—то пластиковые карточки на имя Каменева Сизифа Эолановича. «Не умеет он без шуток. А как я теперь представляться в обществе стану? Товарищ Каменев? Так Вас же расстреляли – возразят мне тут же. Да судя по одёжке здесь давно уже и не товарищи, а господа доморощенные. И ведут себя странно… словно в мыльницы смотрят и наговаривают. Доносы на себя или на соседей по старой привычке строчат, заучивают?». В этот момент и у него в куртке что—то завибрировало и заиграла мелодия. Старый патефон – «Валенки, валенки, эх да не подшиты стареньки». На него начали оглядываться люди у входа в гастроном, а он не знал, что с этой мыльницей делать.
– Что, дядя, пальцы замёрзли? Ща нажму.
Развязный молодой человек ткнул куда—то пальцами в недовязанных варежках без пальцев – «Поизносился что ли?» – не успел подумать, как услышал отчётливо бесконечно знакомый голос.
– Ну, с прибытием тебя. Извини, не успел объяснить все обстоятельства, но я старался. Денег тебе хватит надолго. Увидишь цены – сразу не реагируй. Кобуру я отстегнул. Число, месяц и время на телефоне увидишь. Там и прогноз погоды. В общем, у тебя на всё про всё недели две, не больше, пока не хватятся. Твой камень я на вершине оставил. Если припечёт, то он покатится вниз и это для тебя сигнал возвращаться. Привези мне что-нибудь эдакое на память, ну и для души. Всё, пока. Связь в роуминге дорогая. На коньяк точно уже наговорили. Мне сам не звони. Да ты и не умеешь. Ищи бесплатные сети. Короче: иди в магазин и грейся.
– А это что за этикетки такие?
– Это не этикетки. Это карточки банка. Он обанкротится через месяц. Так, что гуляй на полную катушку.
– А как с ними гулять?
– Очень просто. На людей поглядишь и научишься. Приложил к аппарату, циферки набрал и был таков.
– Какие циферки?
– Год твоего рождения. Вы же с Прометеем ровесники. Ты даже старше на полгода.
– Ты меня не пугай и не путай. Просто назови.
– Называю: 4523. Четыре миллиарда лет тому назад, в мае месяце, числа 23—го, в среду ты и появился.
– Что, прям в среду?
– Ну да, так между двух миров, между добром и злом пропадаешь. Да ещё 23—го. Через минуту после полуночи.
– И что, нельзя было метрику переписать на 22—е?
– Нет, нельзя. Ты же знаешь, какой у тебя папаша принципиальный. И сам Близнец.
– Да, теперь есть повод и за коньяком зайти.
Всё это время разговор шёл на греческом, который ни один из современников товарища Каменева и понимать—то не мог. Товарищ Каменев обернулся, обрёл былую уверенность и обратился к собравшимся вокруг зевакам уже на современном партийном языке:
– Ну чего это вы, товарищи, уставились? Партийного руководителя давно в живую не видели? Где тут у вас гастроном по карточкам?
– Да вот он.
Кто—то в изумлении показал пальцем на дверь под вывеской «Зебра—24».
– Интересное