свободно, за длинным столом, уставленным яствами сидели только двое – сам Зевс и его жена. Остальные места привычно пустовали с того самого знаменитого обеда, что закончился бунтом.
– Конечно. Сам всех распугал, а теперь скучно ему. – съязвила Гера. Усыпанная папильотками голова возмущенно встрепенулась, подбородок гордо взлетел вверх – не могла хозяйка Олимпа спокойно вспоминать то утро, когда ее позорно унизили, да еще при всех…
Тоже мне – искоса взглянул на жену Зевс – Скоро середина дня, а она до сих пор в разобранном виде – халат не первой свежести напялила, прическа вон – сплошные бумажки в волосах. Смотреть противно.
– Молчи, женщина… Чем ехидничать, лучше бы предложила что-нибудь путное… Впрочем, откуда в твоей голове взяться приличной идее? Ты только на одни гадости способна.
– Тогда не спрашивай. – огрызнулась жена.
– А кто тебя спрашивает? Это так, мысли вслух… – Зевс откинулся на подушки, потянулся, зевнул. Впрочем, он сам выглядит не лучше. Потому как нет настроения – даже бороду лень причесать. Все равно никто не видит, для кого стараться? Для кого изображать верховное божество? Вот и сидит Зевс в заштопанной полинялой хламиде, косо нацепив золотой обруч поверх спутанных светлых волос, и задумчиво ковыряется в зубах – надо что-то делать, так и одичать не долго, без подданных-то. Как же хочется вновь принять важный вид, облачиться в парадные одежды – только не идет никто, не торопится в гости – себе дороже – решили обитатели Олимпа, и теперь обходят стороной шикарную резиденцию своего правителя.
– Собрать бы всех вместе, как прежде… – мечтает Зевс. – Устроить настоящий пир, да напоить всех допьяна, и пусть танцуют, пусть песни орут – эх… Вообщем, хочу, что называется, повеселиться всласть, как бывало прежде…
– А что тебе мешает? Прикажи – сразу все сбегутся как миленькие
– Не хочу приказывать. Хочу, чтобы сами все пришли. По доброй воле – понимаешь?
– А какая разница?
– Разница большая. Одно дело из-под палки всех собирать, с кислыми лицами ведь явятся, настроение испортят, еще капризничать начнут, то не так, это не эдак. Только испортят весь обед. И совсем другое, когда с желанием, с настроением все делается. Будто на свадьбе. Вот был бы пир так пир… – мечтательно протянул Зевс.
– Так что голову напрасно ломать? – уже заинтересованно спросила Гера. Она сама была не прочь погулять на подобном торжестве – Свадьбу и устрой. Давно у нас не было свадеб. А девиц-то незамужних – полный Олимп.
– А что? Неплохая мысль. Не ожидал от тебя. – честно признался Зевс, предупреждая протесты строптивой жены примирительной улыбкой. – Ты права. Накроем столы, пригласим всех, подарки, кольца, шампанское… то есть я хотел сказать нектар с амброзией… Устроим свадьбу, да такую, что свет еще не видывал. Выдадим замуж сразу всех…
– Всех сразу не надо. – Гере пришлось сдерживать разгулявшееся воображение мужа. – Давай по одной.
– Точно. Ты опять права, дорогая. Чтобы я без тебя делал? Так с кого начнем? Может быть, с дочки моей любимой, с Афины? – серые, чуть на выкате, глаза великого бога зажглись добрым огоньком при одном лишь имени дорогой дочери – такой мудрой и благоразумной – не то, что некоторые….
– Боюсь, не согласится твоя Афина. – возразила Гера – Ты, конечно, можешь обижаться сколько угодно, но сам хотя бы раз посмотри правде в глаза – она же носится со своей девственностью, как с писаной торбой. К ней уже давно никто подойти даже не пытается.
– Неужели? – недоверчивая нотка прозвучала в голосе Зевса.
– А ты думал. Афина никак не поймет, что женщина ценна в том числе и детьми, а не только подвигами в сражениях. Она же всех мужиков от себя отогнала. Да так, что ни у кого больше нет желания без толку ухаживать за ней.
– Не оскорбляй мою дочь. – начал заводиться Зевс. – Это ее выбор – какой бы он ни был – нужно уважать его.
– Я только хотела сказать, что невестой может стать кто угодно, только не она. – примирительно поспешила добавить жена – Например, Фетида…
– Почему непременно Фетида? – насторожился Зевс.
– А почему нет? Тебе что, не все равно? Я давно знаю, что ты увиваешься за ней. – для ревности Гере было достаточно малейшего повода.
– Что ты, что ты, Гера? Ни за кем я не увиваюсь… – уже оправдывается виноватым тоном Зевс.
– Не ври. Я слишком хорошо тебя знаю. Фетида сама мне рассказывала, какие пакости ты шептал ей на ухо не далее, как вчера вечером. Бедная девочка заглянула ко мне – я все же мать ей, хотя и приемная, а ты…
– Ну что ты распалилась? У меня и в мыслях не было приставать к ней. Нужна она мне – того и гляди – то в каракатицу невзначай превратится, то в жабу болотную – сама с ней целуйся. К тому же ты ведь знаешь предсказанье – ее сын станет могущественней своего отца – что ж я по-твоему – самоубийца что ли?
– Ладно,