тут машину, никто не собирался.
Кое-как спустив весь свой мусор на улицу, я присел на лавочку передохнуть. Всё-таки пришлось делать это в два захода и немного уронить своё самомнение.
Мусорный ящик возле скамейки, на которой я сидел, был полон, даже с горкой, а под ногами вся площадь асфальтного покрытия была усыпала шелухой от жаренных семечек и густыми плевками. Сама лавка тоже представляла собой бедное зрелище: два небольших пенька между которыми кто-то положил доску и прибил её гвоздями. Доска в нескольких местах была обуглена, покарябана ножом и исписана какими-то символами, которые я ещё не мог прочесть. Садиться на неё было слегка мерзковато, но я слишком выдохся, чтобы оставаться брезгливым.
Поразмыслив о том, как мне дотащить всё это до мусорки и желательно в этот раз сделать это за один заход, я не придумал ничего лучше, как толкать дорожную сумку перед собой, предварительно расположив пакет в пространстве между каркасом основного отделения и выдвижной ручкой. Пока я думал над решением этой непростой задачи, с мусорного мешка опять накапало. По-ребячески выругавшись теми словами, которыми располагал мой загашник бранных выражений, я поднялся со скамьи и принялся организовывать транспортировку мусора.
К моему приятному удивлению, конструкция получилась относительно стойкой, и я довольный неспеша поковылял до мусорных баков. Мне совершенно не хотелось встречаться с кем-нибудь, до того, как я избавлюсь от своей ноши.
До мусорки оставалось меньше тридцати метров. Я сильно выдохся, толкая и одновременно придерживая всю эту неустойчивую конструкцию. Вид переполненных баков, с валяющимся рядом мусором в несколько кругов, расстроил меня.
Я подошёл к ближайшему металлическому баку, который выглядел относительно свободным и бросил на землю свой скраб. Мешок безвольно плюхнулся и растёкся по сторонам. Я испугался, что он сейчас порвётся и всё его содержимое вытряхнется наружу. Нагнувшись, чтобы проверить всё ли в порядке с пакетом, я услышал шум за контейнером. Испугавшись, что это могла быть дикая собака, я осторожно попятился. Из-за угла мусорного контейнера выглянул лопоухий веснушчатый мальчишка. Его появление заставило меня вздрогнуть.
Через долю секунды он полностью вышел. В руках он держал большую серую крысу.
Она спокойно находилась там, не предпринимая никаких попыток освободиться. Сощурившись, я заметил, что она как-то странно сокращалась всем телом. Малюсенькие черные бусинки-глазки были закрыты.
Я выпрямился и перевел взгляд на незнакомца.
Тонкие ручки, такие же тонкие ножки, обутые в не по размеру резиновые тапки, растрепанные засаленные пшеничного цвета волосы, торчащие в разные стороны, и поношенная одежда в небольших разного цвета пятнах. Все его тело, по крайней мере на тех открытых участках, которые были доступны моему взору, было усыпано веснушками. На шее можно было разглядеть большую родинку, с растущим из нее черным грубым волоском.
– Здорова! – бойко начал мальчик. – Чё делаешь на моей помойке?
На