-
Ад врывается в семью.
Нож сверкает в пьяной хватке,
Мама плачет, я дрожу.
Утром – ласковые руки,
Вечером – опять реву.
Годы шли, отец уж умер,
Но кошмар живёт во мне.
Просыпаюсь среди ночи,
Вся в холодном, липком сне.
Детства призрачные тени
Не отпустят, не уйдут.
Страх пропитывает кожу,
Как незримый, тяжкий груз.
Был нежен он, дарил цветы, внимал,
Казалось, счастье будет бесконечным.
Но брак – как будто занавес упал,
И стал кошмар реальностью извечной.
Удар, другой – и синяки цветут,
Как злые розы на дрожащем теле.
Слова-ножи всё глубже в душу бьют,
Стирая ту, какой я быть хотела.
Семья, подруги – всё теперь табу,
Замкнулся мир в печальных серых стенах.
Боюсь шагнуть, нарушить тишину,
Живу, как тень, в своих пустых сомненьях.
"Ты никому не нужна, кроме меня",
Твердит он, разрушая веру в чудо.
И я молчу, свою судьбу кляня,
Боясь признать, что выхода не будет.
А сколько нас, таких же, за дверьми,
Глотающих слезу украдкой в ванной?
Мы заперты в безмолвии любви,
Что стала вдруг жестокой и обманной.
Но есть надежда, тонкий лучик света,
Что шепчет: "Ты достойна лучшей доли".
Не бойся попросить о помощи, ведь где-то
Есть те, кто вырвет из объятий вечной боли.
У серой плиты я стою в тишине,
Отец, ты ушёл, но живёшь ты во мне.
Два чувства борются: любовь и презренье,
Как волны, накатывает сожаленье.
Ты младшего брата всегда выделял,
А я лишь пощёчины молча глотал.
"Урод", "неудачник"– слова, как кинжалы,
В душе оставляли глубокие шрамы.
Хотелось быть нужным, любимым, твоим,
Но был я лишь тенью, прозрачным, немым.
Искал одобренья, надеялся, верил,
А ты лишь захлопывал чертовы двери.
Теперь я отец, и клянусь над тобой:
Не стану таким же, не стану козлом.
Мой сын будет знать, что любим безусловно,
Не буду я ранить его грубым словом.
И как же мне быть? Ты мне нужен и днесь,
Хоть ярость и боль в моём сердце, как смесь.
Прости и прощай – вот слова на прощанье,
Я рву эту цепь, завершаю страданья.
Я вырос другим, не таким, как хотел,
Но всё же я выжил, окреп, уцелел.
И пусть твоя тень не покинет могилу,
Я в будущем черпаю новые силы.
Так близко, но словно за тысячу миль,
Живёт моя мать, как безмолвная быль.
Мы в комнатах рядом, но пропасть меж нами,
Заполнена лишь тишиной и годами.
Я жажду объятий, тепла её рук,
Но холод в глазах её – преданный друг.
"Я рядом", – твердит, но душой так далёко,
Как будто за дверью – незрячее око.
Ей проще одной, в своём мире без чувств,
Где нет ни восторгов, ни боли, ни грусти.
Я знаю, её тоже в детстве не грели,
И чувства в душе её закоренели.
Пытаюсь пробиться сквозь тучи, дойти,
Но стены всё выше на этом пути.
"Я здесь", – говорю, "Посмотри же на дочь!"
Но взгляд её вновь устремляется прочь.
И я задыхаюсь в объятьях тоски,
Ищу я любви материнской ростки.
Но как их найти, если почва бесплодна,
И сердце от холода стало свободным?
Мне хочется крикнуть: "Ну, мама, очнись!
Ведь я – твоя кровь, твоя плоть, твоя жизнь!"
Но эхом лишь снова вернётся молчанье,
И вновь захлебнусь я в своём ожиданьи.
Быть может, однажды растает тот лёд,
И чувство, как птица, на волю вспорхнёт.
А я буду ждать, и надеяться буду,
Что мама однажды подарит мне чудо.
В зеркале вижу я прежнюю тень,
Ту, что мной была когда-то.
Умная, яркая – солнечный