рямо на нее было как-то неловко, так что я перевела взгляд на потолок. И вскоре ощутила, как по моей руке, щекоча, пробегает болевой импульс – осязаемый, но все же терпимый. Аппарат снова пискнул: бип-бип!
Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь.
Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен.
Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен. А еще я отлично готовлю.
Аппарат ритмично бибикал, а я тем временем продолжала дополнять список качеств, которыми будет обладать лучшая версия меня. Неторопливо, словно консервные банки на конвейерной ленте, проплывали мимо мои будущие достоинства.
Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен. А еще я отлично готовлю. Испечь торт или наделать сладостей? Запросто.
Бип-бип. Бип-бип.
Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен. А еще я отлично готовлю. Испечь торт или наделать сладостей? Запросто. Все окружающие меня очень любят.
Бип-бип. Бип-бип.
Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен. А еще я отлично готовлю. Испечь торт или наделать сладостей? Запросто. Все окружающие меня очень любят. У меня такая гладкая кожа, что каждый хочет ко мне прикоснуться.
– Вот и все, процедура окончена! Пока посидите, сейчас нанесу вам охлаждающий гель.
Макияж косметолога не отличался актуальностью, зато нанесен был безупречно. Ее покрытые нюдово-бежевой помадой губы приоткрылись в улыбке. В моей голове всплыла не то услышанная, не то вычитанная где-то фраза: «Чтобы изменить судьбу, достаточно приподнять уголки рта. Улыбка – магнит для удачи». «Какие идеальные зубы», – подумала я, а мой взгляд блуждал туда-сюда: то на дверь кабинета эпиляции по соседству, то на халат косметолога – до того белый, что отдавал синевой, – то на комнатное растение в углу или на отбивавшую монотонный ритм ремикса очередного хита колонку. И тут я осознала: подложенное мне под голову полотенце бесцеремонно сминает укладку, которую мне сделали в парикмахерской всего три дня тому назад. Я приподняла шею и просунула под голову ладонь – оценить масштаб ущерба. Кожей на шее я почувствовала, как после процедуры изменились волосы на руке: ломкие и тоненькие, словно детский пушок, – так приятны на ощупь.
Когда я вышла из клиники, супермаркет у станции все еще работал – так что я отправилась в секцию косметики и изучила новые палитры средств, а потом набрала дорогих закусок от Dean & DeLuca и прикупила ремесленный багет, чтобы устроить себе дома роскошный ужин. Я слегка пьянела от этой новой версии себя и в таком состоянии села на поезд до дома. В наушниках зазвучал медовый голос какой-то американской певицы. Слов я почти не понимала – вроде там было что-то про любовь. На экране появилась обложка альбома: ее длинные косы сияли как в мультиках про принцесс. И почему я не родилась блондинкой? Изучая свое отражение в окне поезда, я подняла руку и коснулась своих темных прядей пальцами. Решено: в следующей жизни точно буду блондинкой. Встречу такого же светловолосого красавчика, мы влюбимся и будем много болтать по-английски. Моя следующая жизнь пройдет в окружении красоты: я наполню ее вещами, приносящими моментальное удовлетворение, и мое сердце будет петь от радости. У меня появится столько замечательных вещиц, сколько пожелает душа – и тогда я стану по-настоящему счастлива.
Я промчалась мимо другого супермаркета, где, наверное, уже начались счастливые часы – они всегда снижали цены на продукты перед закрытием. Прошла соседний с ним магазинчик, где пожилая пара с морщинистыми лицами продавала сладости – они уже наполовину затворили ставни и готовились закрываться. Я шла дальше, мимо ободранных постеров, сообщавших о распродаже, которая вот-вот должна начаться – а может, она уже кончилась; мимо вечно пустой парикмахерской, хозяин которой целыми днями просиживал у окна с газетой. Все это не имело к моей жизни никакого отношения.
Вернувшись в свою однушку на первом этаже трехэтажного здания, я только успела расставить на икеевском обеденном столе посуду для ужина и включить какую-то мелодраму с Мишель Уильямс, как раздался звонок в дверь.
Если женщина живет одна – ее жизнь полна опасностей. Я тихонько подкралась к двери – на случай, если надо будет притвориться, что меня нет. Заглянула в глазок и не обнаружила никого.
В дверь снова позвонили. Кто же это может быть? Назойливый коммивояжер? Активист, собирающий пожертвования для какой-нибудь организации? Грабитель, насильник, двое насильников? Банда вооруженных насильников?.. Пока моя фантазия перебирала один вариант за другим, мои руки сами собой открыли дверь – хотя я совершенно не собиралась этого делать. За ней стояла моя тетя.
– Тетушка! Вот так неожиданность!
– Девочка моя! Что с тобой случилось? Выглядишь такой