сегодня вечером посмотреть «Окно во двор»?
– Вопрос, скорее, в том, когда бы я не хотел посмотреть «Окно во двор», – произношу я, и Норман одаривает меня практически беззубой улыбкой.
– Ты сегодня опять один?
– Я же всегда один, – откликаюсь я.
– Недавно с тобой приходила девушка, – напоминает старик.
– А, Зельда! Да, верно. Но это не свидание.
– Жаль!
Норман медленно открывает кассу, которая представляет собой не что иное, как темно-синюю жестяную коробку для денег. Она определенно знавала лучшие времена. Краска местами облупилась, на корпусе видно несколько вмятин. Пожилой хозяин кинотеатра двигается как в замедленной съемке.
– Знаете, может, мы подождем, не придет ли кто-нибудь еще? – предлагаю я. – Тогда вам не придется включать фильм для меня одного. Вместо этого поиграем в шахматы, я угощу вас попкорном.
Я понимаю, что Норману тяжело запускать кино. Он еле поднимается по ступенькам в кинозал.
– Но «Окно во двор»! – обеспокоенно восклицает он.
– Просто посмотрю в другой раз.
Старик с благодарностью улыбается. Конечно, он не может себе позволить разочаровывать платежеспособных клиентов, но сомневаюсь, что мои шесть долларов сыграют решающую роль. Я уже не раз предлагал ему сделать билеты чуть подороже, однако Норман даже слушать об этом не пожелал.
– Итак, попкорн, да? – спрашивает он и встает.
А целую вечность спустя вновь появляется за прилавком около билетной кассы:
– Сладкий или соленый?
– Соленый, – выбираю я, потому что он его любимый.
Норман наполняет бумажный пакет в красно-желтую полоску и протягивает мне. Поставив попкорн между нами, я жестом предлагаю ему угощаться.
Вдруг у него на лице появляется улыбка. Он поднимает указательный палец, давая мне знак немного подождать. Потом скрывается за занавеской и возвращается с бутылкой пива.
– Что скажешь? – спрашивает старик, неловко мне подмигнув.
Я не могу ему отказать и киваю. Он разливает содержимое бутылки, которой, вероятно, уже не один год, в два маленьких стакана для воды и ставит их на прилавок. К ним присоединяется шахматная доска, спрятанная под столешницей на случай совсем тихих дней и вечеров. Время от времени я застаю его за игрой с самим собой.
Мы расставляем красивые фигуры, вырезанные из дерева. Затем Норман делает первый ход.
– Значит, та яркая девушка в прошлом, – произносит он, сделав глоток пива. Оно теплое, но Норман, похоже, ничего не имеет против.
– Та яркая девушка никогда не была в настоящем, – поясняю я, – просто подруга. Тогда у нее дела шли не очень хорошо, вот мы и гуляли вместе.
– Я в твоем возрасте, – начинает мой пожилой знакомый и передвигает следующую пешку на поле вперед, – не ходил в кино в одиночку. Со мной всегда приходила как минимум одна девушка. И какие же они были хорошенькие! – Глаза у него засияли.
– Могу себе представить,