прежнему пугало своей бледностью. Внезапно он поморщился и шумно выдохнул, чем привлек внимание Элины и хранителей. Последние мгновенно встрепенулись и запрыгнули на кровать в облике котов.
– Кажется, он приходит в сознание, – пробормотал Дарион.
– Может, царапнуть, чтобы поскорее очнулся? – предложил Эш, демонстративно выпустив коготь. – Безликие уже второй день пытаются вскрыть защиту особняка. Достали.
– Это не самое страшное, поверь, – вздохнула Элина. – Если он не очнётся, то мы упустим время и не сможем открыть разлом.
Слова достигли сознания Каина, и тот моментально распахнул глаза, изумлённо глядя на две мохнатые морды. Вначале он пытался вспомнить, когда успел завести котов, но неожиданно пробудилась память. Буквально задохнувшись, Каин вцепился в шёлковое покрывало с такой силой, что послышался треск ткани.
– Точно царапну! – зашипел Эштиар. – Он еще и чужое имущество портит.
Кто и что ответил хранителю на эту фразу Каин не услышал. В ушах стремительно нарастал шум, а перед глазами вспышками мелькали образы недавних событий. Ритуал. Битва возле Храма. Смертельная рана. Явление Создателя. Рождение богини. Раскаяние. Смерть…
Первый бог застыл, пытаясь понять, почему он до сих пор дышит, если умер. Голову сдавило обручем боли, отчего Каин тихо застонал, но следующие воспоминания, лавиной обрушившиеся на сознание, заставили позабыть обо всем – даже о боли.
Он умер. Действительно умер, как это происходило с любым смертным!
Казалось, все кончено, и уже нет пути назад. Но внезапно жгучий холод и непроглядная тьма, разбавленные полным безразличием, которые свидетельствовали о переходе в забвение, исчезли. Открыв глаза, Каин посмотрел на Создателя, замершего в сером мареве Грани. Чувство искреннего раскаяния и вины захлестнули Первого бога с головой, отчего тот не смог произнести ни слова. Но этого и не требовалось.
– Ты ведь осознаешь, что это лишь начало? – как-то устало проговорил Создатель, разглядывая тени потерянных душ, блуждающих в сером тумане. – Первая печать почти разрушена, осталось привести Истинный Свет. Понимаю, что ты сейчас в замешательстве, но не переживай. Память вернётся в тот день, когда… последняя душа пройдёт через врата.
Каин открыл было рот, чтобы закидать Создателя вопросами, но серое марево взорвалось яркой вспышкой света. В следующее мгновение Первый бог сделал шумный вдох, после чего открыл глаза и с восторгом уставился на прекрасное создание, которое бережно гладило его по лицу дрожащими пальцами и почему-то извинялось.
– Прости, – шептала восхитительная девушка с потухшим взглядом. – Прости, я не справилась…
Кем является эта богиня, и почему она так горько плачет, заставляя целый мир скорбеть, Каин вспомнил лишь спустя удар сердца. Протянув руку, он притронулся к щеке Элины и широко улыбнулся, когда в бирюзовых глазах вспыхнули искры радости.
«Значит, всё было не зря», – подумал Каин, восторженно разглядывая юную богиню.
Правда, он не сразу понял, насколько всё изменилось. Не осознал, что больше не чувствует былого болезненного влечения к Элине. Да и некогда было об этом думать, поскольку внезапно громом прогрохотал голос Создателя, отзываясь в каждом уголке Вселенной:
– Верховный бог Каинарини, готов ли ты понести наказание за боль и страдания, которые принёс во Вселенную, будучи слугой Тьмы изначальной? Хоть ты и раскаялся, но желаешь ли получить прощение?
– Да, – едва слышно выдохнул Каин.
– В таком случае, твой выход, богиня правосудия, – весело подмигнул Создатель Элине.
Растерянность во взгляде девушки развеселила даже Каина. Подняв голову, та явно пыталась понять, чего от неё хотят. И тут она вновь посмотрела на Каина, словно лишь сейчас осознала, что тот жив.
– Давай быстрее, время не ждёт, – возмущённо, поторопила маленькая девочка в равном балахоне. – У меня знаете сколько ещё дел?!
– Наказание, – неуверенно пробормотала Элина. – Наказание…
Нахмурившись, юная богиня оглядела застывших безликих, хранителей, Леарин. Но следом вновь посмотрела в серебристые глаза бывшего тёмного бога и внезапно засияла ровным золотистым светом, так напоминающим сияние самого Создателя.
– Пока все души погубленных тобой существ не пройдут три жизненных цикла, ты будешь оберегать их и помогать, – раздался мелодичный, но словно чужой голос. Вот только вздрогнул Каин вовсе не от этого условия, а услышав фразу: – Последняя душа станет твоим прощением!
Мир отозвался на слова Элины радостным шелестом и ослепительным всполохом молний, которые ударили прямо в Каина, пронзив того насквозь. А следом поднялся яростный ветер, в одно мгновение разогнав тучи, отчего на небе вновь появилось ночное светило. Последнее, что запомнил Каин, как исчез Создатель, рассмеявшись звонким детским смехом, и… вернулся в реальность из воспоминаний.
В реальность, где Элина явно сердилась и хотела окунуть Каина в ледяную воду, а хранители вовсе размышляли, не выкинуть ли его на улицу к безликим.