ения, он взял инструмент и нажал пуск. Противный визг разорвал тишину зарождающегося дня.
Это повторялось каждые выходные. Приезжая накануне вечером, Шурик тут же хватал косилку и с пеной у рта катал ее до тех пор, пока комары и ночь не загоняли его в дом. Утро сулило ему новые перспективы и, дуясь на меня за долгий сон, он с нетерпением высматривал, когда я выйду из флигеля. Воспитанный при совке, Шурик уважал правила общежития!
За пять лет, что он жил здесь, я успел приспособиться к шумному соседу и в дни его трудового оргазма торчал до темна на озере.
В воскресенье все смолкало. Шурик мыл ноги и, надев сандалии на белые носки, топал на станцию.
Природа тут же заполняла возникшую тишину пением птиц и ором котов, а я до следующих выходных наслаждался покоем и одиночеством.
Моим соседом Шурика сделал типичный для нашей жизни случай. Тетя Валя, его кузина, оставшись одна, еле тянула дачу. Годы давали себя знать.
Вспомнив о сестре, Саша и его жена окружили бабку нечеловеческой заботой и, быстро добившись дарственной, начали реновацию уже своего участка.
Амбиции соседей стремились в космос.
Проработав лет десять на стройке, Шурик ушел в органы и, дослужившись до майора, правда, по хозчасти, по праву гордился юбилейной медалькой.
Супруга его то же «росла», только на ЗИЛе.
Лимитчики в прошлом, потратив молодость на борьбу за место под московским солнцем, они решили, что теперь достойны самого лучшего. Намаявшись по общагам, семья в ипотеку купила квартиру в старом доме. Жилье в целом соответствовало их представлениям, однако этого им показалось мало. Разобрав часть стен, они установили окна в пол, соединив тем самым сталинский ампир с хай-теком. Получилось гавно.
К обустройству дачи новые хозяева подошли ответственно. Собрав семейный совет, они два дня мерили шагами участок, что-то чертили, спорили и, окончательно разругавшись, разошлись ни с чем.
Осенью, в результате консенсуса, на задворках появился хозблок и сарай. Азиаты сколотили их как могли, вызвав законный гнев и штрафные санкции.
Платить Шурик не любил и, помимо договоренности, норовил напрячь гостарбайтеров чем-то еще. Например, вырыть канаву, раскидать землю и т.п.
Те убедительно клялись мамой и, жалуясь на безденежье, сначала просили бабки на еду, а получив их, исчезали. Матеря басурман на чем свет стоит, обманутый Шурик доделывал работу в одиночестве.
В отличии от меня, руки у соседа росли от куда надо. Он практически все умел делать сам, но проишачив большую часть жизни, предпочитал руководить другими. Судя по результатам, получалось не очень.
Соорудив хозблок как временное пристанище, Шурик надумал ломать дом, доставшийся от сестры. Простояв более полувека, тот не поражал красотой, но развалюхой не выглядел и мог бы еще лет пять-семь послужит новому владельцу. Однако Шурик, перфекционист по натуре, решил не быть дачником, а построить новое жилище со всеми удобствами.
Когда сносили фазенду Саша благосклонно разрешил соседям забрать с руин все что вздумается. Снисходительно глядя как мы тащим разный хлам, он уже видел себя на крыльце нового бунгало.
Радовался он не долго. Планы сначала нарушил проказник-случай, за ним пандемия коронавируса и адский спрос на загородную недвижимость. Цены, прибавив пару нулей, оставили мечтателя один на один со своей фантазией.
Шурик не сдался. Склонившись над чертежом, он решил довести до ума хотя бы хозблок, но тщетно. Не помог даже макет: впихнуть в двадцать квадратов комнату, санузел и кухню со столовой, оказалось невозможно. Нужна пристройка.
Он побежал по соседям и, невнятно объяснив свое скоропалительное решение раздать доски, забрал стройматериал обратно.
Вынутые гвозди брать не стал и то хорошо.
В результате усилий к хозблоку прилепилась сначала веранда, превращенная затем в комнату и подиум-крыльцо со скамьей, сваренное из профиля.
Критически осмотрев работу, он заметил:
– Надо и его летом крышей перекрыть!
Шурик, как Репин, правивший готовые картины, никак не мог найти свой предел совершенства. Замысел его окончательно дозревал, когда уже стояли стены.
Напихав в маленький хозблок все возможные удобства, Шурик взял на день тайм-аут и позвал гостей.
Приехало две пары. Фонтанируя идеями, довольный хозяин водил посетителей по участку, слушал в ответ аханье дам и комплименты мужчин.
Засидевшись за самоваром, друзья остались на ночь. Женщин положили в домике на две кровати, их мужики расстелили матрас в сарае, а Шурик разбил палатку на выкошенном днем газоне.
Понты не помогли и кошерно не получилось.
Наши контакты, в отсутствие общих тем, оставалось формальным: «Привет!» утром и «Как дела?» днем.
Шурик постоянно что-то мастерил, изредка подглядывая как я валяюсь с книжкой. Сам он читать не любил, а если читал, то про ментов.
Когда видеть мое безделье становилось невмоготу,