эти изменения душой и пыталась задержать незнакомое состояние внутренней свободы. Сейчас – время для внутреннего осознания себя и примерки очертаний той настоящей личности, от которой она сознательно бежала последние 8 лет. Оглядываясь назад, но ни о чем не жалея, она ждала этого особенного дня. Таких дней было крайне мало в её жизни, дней, в которых она запланировано разрешала себе что-то кроме работы. Такие дни, как этот, одновременно пугали и врывались наслаждением в её строгую и напряженную, но совсем не рутинную, текучую и бурлящую жизненную импровизацию.
Опустив руку, она сфокусировала взгляд дальше, проводя его через дорогу. Это было высокое безличное здание. С такой же сухой архитектурой как она сама, но такое же важное, с особой атмосферой внутри и вылизанным лаконичный стилем снаружи. Серое, немного мрачное и скучное, однако так много в себе скрывающее, свою собственную историю, скандалы, радости, терзания. Она представила как где-то там на 41 этаже возможно прямо сейчас кто-то копирует документы, кто-то напряжённо пытается составить отчёт, кто-то радуется или грустит, а может в этот самый момент кто-то разглядывает с неприкрытым желанием свою коллегу или подчиненную. Может быть, она уловила его потенциал или увидела способ расположить этот механизм к сотрудничеству для гармоничного развития. Или так на неё влияло состояние этого момента. Время, которое, казалось, было создано специально для чего-то непредвиденного или игривого, как способ вырастить силы до следующего подобного момента.
Спортивную фигуру обтягивала простая белая майка, купленная в отделе нижнего белья. От этого вид был небрежным и чувствовался еле уловимый протест против накопленного груза информации, словно майка была щитом, освобождающим от ненужного оцепенения, подготавливая место под новый кругозор событий, скорее даже белым чистым листом. Джинсовые шорты нежно-голубого цвета с растрепанными краями были вызывающе непритязательными, не претендовали ни на сексуальный подтекст, ни на строгую недозволенность, но указывали на все тот же пресловутый потенциал. Белые кроссовки завершали очень простой, ненавязчивый стиль. Так, ни коем образом, не выделяющаяся одеждой женщина гуляла по улицам Нью Йорка. Отгоняла от себя мысли о работе, сделках, деньгах, графиках, перелетах и прочем.
Она наконец могла себе позволить запечатать всю работу в маленький конвертик, поставить канцелярскую печать и подписать: "открыть через день в десять ноль ноль". Она строго следовала своему правилу. Разве что поначалу очень тяжело отгонять мысли в цифрах, которые скользили по чертежам разума, дразня её и без того не выносящий спокойного умиротворения ум. Они вырывались сквозь края выдуманной бумаги, отклеивая и прорывая их, как будто монстрики рыскали когтистыми маленькими лапками, чтобы найти способ как освободиться и попасть назад, прямиком в забитую голову.
Она держала слово, данное себе о дне отдыха, он манил, привлекал, дразнил приятным светом свободы. И в конце концов могла расслабиться и почувствовать в себе силы на новые эмоции и впечатления. Иногда для этого требовалось много времени. Ведь она привыкла к гонке в жизни. Тяжело отпустить ощущение вечной нехватки времени. Слишком много информации и планов, от которых приходилось строить ментальную кирпичную стену. В конце концов мысли роняли панику и недоверие к слишком жалкому и не надежному конверту, но возвращались к безмятежному состоянию предвкушения встречи с любимой подругой.
Сконцентрировав с усилием взгляд, она стала рассматривать улицу, на которой оказалась не случайно. Дорога, машины, люди, банк, кафе и лавки быстрого питания существовали в своем ритме. Она стояла на месте замерев пыталась понять подходит ли ей этот темп, сможет ли она ощущать комфорт приходя сюда? Строгие формы и геометрические здания притягивали, манили. Она хотела лишь ощутить, без давления разума, сможет ли атмосфера этого места остаться задним фоном и пропустит ли не отвлекая, не маня и не дразня, словно пелена. Важен тонкий баланс между главной целью и декорациями. Нельзя было допустить перевес чаши весов. Именно здесь пройдут переговоры с тщательно отобранной компанией. Вереница следов её пребывания была разбросана по всему миру, словно серый кардинал она присутствовала в пространстве, являясь тем самым невидимым двигателем.
Ей нравилось бывать на местах обитания подмеченных ей компаний перед первой встречей с ними. Втянув воздух глубже, она улавливала что-то в окружающем пространстве, витающем вокруг неё. Удовлетворенно кивнув, сама себе, найдя внутреннюю поддержку правильности принятого решения, она продолжила исследовать взглядом улицу, жадно впиваясь в окружение и соседние дома.
В здании рядом, справа, на первом этаже располагалась уютная кофейня. Она ощутила это как шар с теплым излучением среди серых кирпичей, расставленных ровными рядами. На полосатой вывеске жёлтая полоса сменялась другой, не такой яркой, но тоже жёлтой. Голубая надпись гласила, что это кафе какого-то Френка. Вывеска так и манила, приглашала войти. Часто девушка находила в таких вещах символическое значение, как подтверждение своих решений, как верность чувствам, обуревающим сердце. Это шло в разрез с холодной головой, но помогало укоренить верность направления развития. После ненавязчивой медитации она окончательно принимала правильность