Ана Бозина

Лицо со шрамом


Скачать книгу

хоты. Волосы приклеились к изгибу шеи, затекшей от долгой работы. Кажется, я не отрывала задницу с кресла с самого утра. Паршивая работа в издании, не хватающего звезд с неба, давала призрачную надежду на карьеру журналистки в будущем. Да, старт с самых низов в газете, возможно служившей наполнителем кошачьего лотка – не предел мечтаний, но я верила, что это ненадолго. Меня почти не расстраивал тот факт, что это "ненадолго" затянулось на пять гребаных лет.

      Наш офис находился на задворках Саут Сайда – в мрачном квартале напоминающем аппендикс. Добраться сюда целой и невредимой было сродни лотереи, и кажется, мне пока везло. Перестрелки, погони – ежедневный фоновый шум, к которому быстро привыкаешь. Сейчас Чикаго ничем не отличался от времен Аль Капоне. Разве что мексиканцев стало больше, и наркоманы в бессознательном состоянии заполонили тротуары. Но я всегда держала ухо востро и, в отличии от женщин двадцатых годов, хранила в сумочке Глок* с полной обоймой.

      Я мечтала засунуть голову в морозильник. Прогноз погоды был неутешительным. Если Ад на земле реален, то сейчас я находилась в самом горячем котле преисподней. Допотопный телефон нарушил тишину неприятной трелью. Я схватила трубку, не отвлекаясь от печати.

      – Буду через минуту.

      Мысленно отсыпая тысячу проклятий на голову главного редактора, я отлипла от кресла, шлепая трубкой по аппарату в надежде, что он наконец-таки развалится. Мистер Бланк знал, что этот телефон бесил весь офис и продолжал изводить сотрудников, вместо того чтобы заменить аппарат на современный. Я нехотя двинулась в кабинет начальника: он отгорожен перегородкой, и внутри жарко, как в сауне, даже если на улице минус пятьдесят. Наш главред, мистер Бланк – типичный представитель мужчин социальной прослойки, застрявшей в категории между любимым маменькиным сынком и ненавистным мужем третьей по счету жены. Он встретил меня в традиционной позе – короткими ногами кверху, они закинуты на стол. В зубах сигарета, круглое пузо обтянуто застиранной рубашкой с пятном кетчупа недельной давности.

      – Для тебя новое задание. Оставь все свои дела на потом. Считай, это твой лотерейный билет, – сказал он.

      В лотереи я не верила, и единственное, что удерживало меня от бегства из этой дыры – студенческий займ. Как только расплачусь, свалю на все четыре стороны оббивать пороги приличных изданий. Работа здесь имела один значительный плюс: при всей сомнительной составляющей платили вовремя, хотя я не представляла, откуда в этой газетенке финансирование, наверняка нас покупали из жалости.

      – Что-то с трудом верится, – пробормотала я, плюхнувшись на шаткий стул, держа на весу карандаш и блокнот для записи.

      Все задания Бланка сводились к бесполезным статьям о трендах в Тик Токе, скидкам и прочей информации, не имеющей ценности.

      – У тебя есть приличное платье? – Бланк затянулся, выпуская дымное облако вверх. – Ну, такое, чтобы и на похороны, и на свадьбу? Хотя твоё смазливое личико отвлечет внимание от любого наряда.

      – Есть, – замешкавшись, подтвердила я, представив как отвесила для него смачный подзатыльник и с трудом сдержала хохот. Ведь в моем воображении Бланк слетел со стула, подавившись сигаретой. Во мне редактор видел лишь приятную картинку, но не мозг, который всячески игнорировал.

      – И как это связано с предстоящим заданием?

      – В эти выходные свадьба Лукрецци.

      От веселья ни осталось и следа. Глаза мои удивленно округлились. Сначала от новости, хотя о событии трубили все кому не лень, но я отсеяла ее с меткой «неинтересно», затем от попытки понять каким боком я относилась к этой свадьбе?

      – Тех самых Лукрецци? – вопрос был неуместным, в Чикаго были только одни Лукрецци, и я прекрасно знала об этом. – Навели же они смуты в прошлом.

      – Прошлое на то и прошлое. Они давно вышли из Синдиката. – Бланк поерзал в кресле, удерживая свою потную тушу в том же положении, в котором я застала его ранее. – Мы не из полиции чтобы давать оценку их деяниям.

      Под Синдикатом подразумевалась сеть организованной преступной деятельности или пресловутая мафия. Та самая чикагская с давними и глубокими корнями до самой Преисподней, и их не выкорчевать. Менялись условия игры и способы достижения целей, но она крепко проникла во все сферы общества, имея неопровержимое влияние. И это лишь вершина айсберга. Лукрецци, кажется, открестились от криминального прошлого или сделали вид, развернув бизнес в легальное русло. Но за ними тянется кровавый след из смертей и насилия, который будет преследовать их потомков на поколения вперед.

      – Ну и причем здесь мы? – задавая вопрос, я старалась успокоиться. Внутри, где-то под желудком, зашевелился комок страха. Прошлая жизнь замаячила перед глазами оборванными воспоминаниями, ведь в моих венах вместе с кровью текла слишком мрачная история, о которой я предпочитала не вспоминать.

      – Газету пригласили в качестве обозревателя, кроме тебя некого отправить.

      – У них дурной вкус на прессу. – Я не удержалась от колкости и озвучила неприглядную правду, но Бланк даже не думал обижаться.

      – Не обольщайся, – редактор перестал