Незримый узел судьбы. Иван Владимирович Малюк

ой нос и слегка впалые щёки.

      Тёмные густые волосы беспорядочно спадали на лоб, закрывая часть густых бровей. Он попытался провести рукой по волосам, но они упрямо возвращались в своё прежнее положение. Его кожа была бледной, почти прозрачной, с лёгким оттенком серости от недостатка солнца и постоянного стресса. Глубоко посаженные глаза цвета серого моря были окружены темными кругами, свидетельствующими о хроническом недосыпе. Взгляд Джека был сосредоточенным и одновременно отстранённым, словно он постоянно находился в своих мыслях, далёких от окружающей реальности.

      Он встал и подошёл к небольшому зеркалу, висевшему на стене рядом с дверью. Зеркало было старым, с трещиной в верхнем правом углу и потемневшей от времени рамой. Джек внимательно рассматривал своё отражение, пытаясь найти в нём что-то новое, но видел всё ту же усталость и скрытую печаль. Он провёл пальцами по щеке, ощущая лёгкую щетину. "Может, стоит побриться", – подумал он, но затем махнул рукой. Это казалось ему неважным.

      Комната, в которой он жил, была небольшой и тесной. Стены, покрытые облупившимися обоями, хранили следы прошлых лет. В одном углу стоял старый деревянный стол, заваленный книгами по астрономии, потрёпанными тетрадями и обломками карандашей. Это было его убежище, место, где он мог погрузиться в мир звёзд и галактик, уйдя от суровой реальности. Над столом висела самодельная карта звёздного неба, на которой он отмечал свои любимые созвездия. Единственное окно комнаты выходило на узкий переулок, где редко проходили люди, и пропускало мало света.

      Из соседней комнаты донёсся слабый, но частый кашель. Джек встрепенулся, тревожно прислушиваясь. Кашель повторился, на этот раз более громко и мучительно. Он быстро натянул поношенные джинсы и серую футболку, которая была ему чуть велика, и поспешил к матери.

      Мария лежала на старом диване в гостиной, укрытая тонким одеялом. Её лицо было бледным и измождённым, кожа казалась почти прозрачной. Светлые волосы, когда-то густые и блестящие, теперь потеряли свой блеск и были небрежно собраны в узел на затылке. Глаза, обычно светло-голубые и сияющие, сейчас были тусклыми и покрасневшими от постоянной слабости.

      – Мама, – тихо позвал Джек, присаживаясь рядом и беря её холодную руку в свои. – Тебе лучше?

      Она медленно повернула голову и попыталась улыбнуться, но это вышло слабо.

      – Доброе утро, дорогой, – прошептала она слабым голосом. – Всё в порядке, не волнуйся.

      Джек знал, что это не так. Он видел, как болезнь постепенно отнимает силы у матери, и чувствовал беспомощность перед этой несправедливостью.

      – Я принесу тебе тёплый чай с травами, – сказал он, вставая. – Это поможет тебе согреться.

      На кухне царила тишина, нарушаемая лишь шумом ветра за окном. Обстановка была скромной: старый деревянный стол с обшарпанной поверхностью, два стула с разной обивкой, небольшой шкафчик с посудой и старая газовая плита, которая иногда давала сбои. В углу стоял маленький холодильник, который почти всегда был пуст.

      Джек поставил на плиту кастрюлю с водой и добавил туда последние запасы трав, которые когда-то подарила им соседка. Пока вода закипала, он задумчиво смотрел в окно на серое небо. Тучи собирались, обещая дождь. Город казался ему чужим и враждебным. Люди проходили мимо, занятые своими делами, не замечая или не желая замечать чужие проблемы.

      Вернувшись к матери с чашкой горячего чая, он помог ей сесть и поднёс напиток к её губам.

      – Спасибо, милый, – сказала Мария, делая небольшой глоток. – Ты такой заботливый.

      – Тебе нужно больше отдыхать, мама, – мягко произнёс он, садясь рядом. – Я справлюсь со всеми делами.

      Она посмотрела на него с любовью и лёгкой грустью.

      – Ты слишком много на себя берёшь, Джек. Я не хочу, чтобы ты жертвовал своим детством из-за меня.

      – Я не жертвую, – возразил он. – Ты для меня важнее всего.

      Мария протянула руку и нежно погладила его по щеке.

      – Ты так повзрослел за последнее время. Я горжусь тобой.

      Джек почувствовал, как глаза наполняются влагой, но он сдержался.

      – Я сделаю всё, чтобы ты поправилась, – твёрдо сказал он.

      Она улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень сомнения.

      – Главное, чтобы ты был счастлив, сынок. Не позволяй этому миру сломить тебя.