ий, что ничего более удивить меня не может, и обязательно распознаю зло по мурашкам на руках или внезапному мышечному спазму.
Однако наступило дождливое утро очередного апрельского вторника, и со мной не случилось ни того, ни другого, а между тем уже через несколько часов Скотланд-Ярду предстояло вступить в схватку с одержимым жаждой убийства маньяком, подобным трехглавому чудищу из старинных кельтских мифов, с ревом выползающему из своей пещеры.
В половине девятого в дверь моего скромного кабинета постучали, и внутрь привычно просунулась голова молодого инспектора Стайлза. На этот раз я не углядел в карих глазах подчиненного обычного огонька, а его приветствие прозвучало тихо и подавленно.
Я поднял голову от заметок по делу пропавшей женщины. Отчеты не составлялись уже пару дней, а Говард Винсент – новый глава Скотланд-Ярда – был ярым педантом во всем, что касалось ведения оперативных записей. Оно и неудивительно, учитывая прошлогодний скандал в штаб-квартире лондонской полиции. Того и гляди, чиновники из парламентского наблюдательного комитета запросят любое дело – вынь да положь.
– Что случилось, Стайлз?
– Речная полиция с Уоппинг-стрит обнаружила ниже по течению мертвую женщину. От них только что пришло сообщение, и Винсент отправляет нас на место происшествия.
Мертвая женщина… Разумеется, приятного мало, однако меня смутила вторая часть известия: в обычных обстоятельствах речники ни за что не попросили бы помощи у Скотланд-Ярда. Я погрузился в размышления. Блэр возглавлял речную полицию уже пятнадцать лет и был непревзойденным знатоком Темзы. Зачем ему мы со Стайлзом? Представляю его гримасу при виде моей скромной персоны… Интересно, о чем думал Винсент, направляя нас в другое подразделение? У каждого из нас – куча нераскрытых дел. Например, – случай с пропавшей миссис Бэкфорд, который вполне можно распутать до конца дня, если не отвлекаться по милости начальства на другие задания. Очень хотелось найти эту женщину – подобные исчезновения волновали меня даже больше, чем убийства.
Я фыркнул от досады, и Стайлз, будто извиняясь, добавил:
– Курьер говорит – там нечто особенное.
Я сдернул с вешалки плащ, и Стайлз, вытащив из стойки мой старый черный зонт, сунул его мне в руку. Таков молодой инспектор: бдит, как бы со мной не случилось беды, сколько его ни отчитывай. Подхватив зонт, я ворчливо поблагодарил подчиненного.
Мы двинулись к Уайтхолл-плейс, раскрыв зонты, и Стайлз покрепче надвинул шляпу. Напарник был почти десятью годами младше; я же успел около трех лет отработать в Ламбете, еще четыре – в речной полиции, и пять – детективом в Скотланд-Ярде, где форму не носят.
Поступив на службу полтора года назад, Стайлз сразу проявил незаурядные способности: хорошую реакцию – не хуже, чем у боксеров, с которыми мне приходилось драться, желание учиться и располагающее к себе дружелюбие.
Сперва молодой детектив относился ко мне с опаской, немного нервничая при разговорах. Потом, прошлой осенью, состоялся суд – ужасное для всех нас испытание: вокруг Скотланд-Ярда по утрам стояли толпы граждан, обвиняя нас в мошенничестве и лжи. Кричали, что все мы заслуживаем веревки… Я видел, как терзался Стайлз, и все же мы, стиснув зубы, за три месяца раскрыли шесть дел. Хотелось бы считать, что подобный результат позволит наблюдательному комитету дать Скотланд-Ярду разрешение на дальнейшую работу – пусть на ближайшее время. Так что мы со Стайлзом прошли огонь и воду. Испытания его закалили, и молодой инспектор подчинялся мне беспрекословно; впрочем, к моему тайному удовлетворению, свое мнение парень отстаивал твердо.
– Мистер Куотермен утром заходил к нашему директору, – сообщил Стайлз, как только мы устроились в кэбе.
Из всех членов комитета Куотермен относился к Ярду наиболее критически, полагая, что работу полицейского должны выполнять исключительно люди в форме. С его точки зрения, полицейский мундир служил предостережением для преступников, тогда как отдел детективов в штатском создаёт благоприятную почву для злоупотреблений.
– Хм…
– Слышал, что он только и думает, как бы нас поувольнять, – набравшись смелости, предположил Стайлз.
– Пытается сделать себе имя за наш счет, – поморщился я. – Публику хлебом не корми – дай увидеть, как нас выметут поганой метлой после этого скандала.
– Как же несправедливо, когда всех чешут под одну гребенку!
Добавить нечего. Где тут справедливость? На взятках попались лишь три инспектора, помогавшие преступникам избежать решетки, а газеты с удовольствием поливали грязью весь Скотланд-Ярд без разбора. Я пришел к выводу, что именно поэтому Винсент и назначил меня – одного из двух оставшихся в штате старших инспекторов – на дело об исчезновении Мадлен Бэкфорд. Разумеется, начальник понимал, что Стивен Бэкфорд – респектабельный джентльмен из Мейфэра, один из партнеров крупной судовладельческой компании. Разыщем его супругу – и новости попадут в прессу, если в газетах Британии вообще остались смельчаки, желающие сказать что-то хорошее о Скотланд-Ярде.
Дождь прекратился, хотя порывистый