ов.
В этот вечер он был чрезмерно взволнован и суетлив, но старался не подавать виду, чтобы не создавать панику. Он ждал прибытия фургона контрабандистов, которые обещали вывезти его семью на территорию Финляндии за немалое вознаграждение. Он периодически подгонял жену Ольгу, которая тщательно собирала вещи в дорогу, укладывая их в дорогие дорожные чемоданы Louis Vuitton.
Граф Орлов очень любил свою вторую половину, женщину кроткую и семейную, но при этом утонченную и довольно привлекательную. Дочь обедневшего новгородского помещика, окончившая курсы машинисток, устроилась в 1913 работать в его банк, где в тот год они и познакомились. Их роман был тихим, но пронизанным взаимной влюблённостью и пониманием. Вскоре они женились, а уже через год на свет появился маленький Алешенька, будущий граф Орлов младший.
Жизнь четы Орловых казалась сказкой! Дела шли на отлично: банк процветал – клиентов становилось все больше и больше, а деньги текли рекой. В семейной жизни тоже царила идиллия: Орловы воспитывали первенца, путешествовали по Европе, покупали и обустраивали поместья, меценатствовали. Константин Сергеевич никогда не был так счастлив! Однако всему пришел конец.
Тем временем Ольга уже собрала вещи и приступила к одеванию Алешеньки. Мальчик был очень красив: у него были большие голубые глаза и почти девчачьи ресницы, пышные и загнутые кверху. Алеша был воспитан, умел слушать и не перебивать родителей. Он терпеливо ждал и не капризничал, пока мама надевала на него теплое пальто и с трудом натягивала валенки, так как на дворе был декабрь месяц.
Лишь иногда он спрашивал, скоро ли они поедут на каникулы в Гельсингфорс. Приходилось врать сыну, что это лишь очередное путешествие, чтобы не травмировать его детское сознание. Но делать это было все сложнее. На прошлой неделе в парадной было громко: арестовали их соседа, Андрея Веньяминова, бывшего врачом и дворянином. Чекисты полностью обчистили его квартиру, а самого увезли в неизвестном направлении.
Ольга Орлова надеялась, что им удастся выбраться из страны и начать новую жизнь где-нибудь в Европе. Ей хотелось бежать от кошмара, в который страну ввергли бесконечные революции. Ей было обидно покидать Россию, но выбора не было. Она уже представляла, как откроет небольшое швейное производство, наймет туда девочек иммигранток из России и будет помогать семье финансами. Алешеньку она бы устроила в местную школу, тем более что английский и французский он знал довольно неплохо. Он влился бы в новую среду и начал свою счастливую жизнь с нуля!
Константин Сергеевич очередной раз взглянул на часы, висевшие на стене, – они показывали без пятнадцати двенадцать ночи. Договоренность была на двенадцать. Он подошел к окну и посмотрел на улицу: никакого авто еще не было. Глядя на опустевшую Гороховую, освещаемую керосиново-калильными фонарями, он перебирал в памяти, когда и при каких обстоятельствах он познакомился с Йоргом Свенсоном, контрабандистом, который обещал все устроить.
Пролистав дневник своей памяти, Константин Сергеевич вспомнил, что этот Свенсон, темный и скользкий тип, продал ему в 1911 году партию краденых бриллиантов из Англии. Он предлагал тогда хорошую цену за них, а у графа была возможность «обелить» происхождение незаконных драгоценностей. Сделка удалась, и с тех пор они очень редко пересекались в трактире на Загородном, где Свенсон подкидывал ему разные предложения.
Граф, безусловно, старался избегать подобных контактов, но в финансовой сфере, где он был опытным дельцом, совсем без этого было не прожить. Официальные деньги не всегда покрывали нужд банка в оборотных средствах, а использование контрабандных прибылей выручало его не раз. Такие люди, как Свенсон, были для графа неприятным побочным продуктом в его профессии. Но сейчас жизнь и судьба семьи Константина Сергеевича оказались в руках этого мерзкого контрабандиста, без которого было не выбраться из Петрограда.
Свенсон имел шведское подданство и легко мог пересечь финскую границу, спрятав своих заказчиков в фургоне. Даже если бы на границе у него возникли проблемы, граф считал, что можно было откупиться от чухонцев толстотой пачкой валюты. Но главнее всего сейчас было то, чтобы швед приехал вовремя и не подвел их, однако, его машины все не было.
Размышления были прерваны Ольгой, которая прикоснулась к плечу графа, который тут же повернулся к ней: жена держала в руках небольшую картину в аккуратной рамочке, размерами фут на два. На ней была изображена маленькая девочка в розовом наряде с букетом полевых цветов в руках. Константин Сергеевич заказывал это полотно у малоизвестного портретиста – Анье Бруссо. Девочка на картине была крестницей графа, дочерью главного казначея его банка – Андрея Ивановича Бурцева.
Эта картина была дорога Константин Сергеевичу больше всего, не считая жены и сына. Анье Бруссо по его просьбе вложил под основное полотно картины тоненький конвертик с шифром внутри. Шифр этот был от счета в цюрихском банке, на котором граф хранил около 5 миллионов рублей в долларах США. Константин Сергеевич боялся, что забудет шифр, а делать записи где-либо было небезопасно. Он очень рассчитывал на эти деньги при переезде в Европу: они были билетом для Орловых в зажиточную жизнь на чужбине!
Граф