Малые святости. Франко Арминио

х телезрителей, но и оседают в сознании читателей. Скупые, в три-четыре строки, микростихотворения в прозе сжимаются до афоризма, «следуя к чувствам кратчайшим путем». Сто пятьдесят стихотворных изречений вторят друг другу одинаковым зачином, ритуальной формулой «свят, свято, святы». Во вселенной Арминио эта формула применима ко всему, что безотчетно вызывает в нас трепетное сопереживание.

      Свято, что, когда умирает муравей, / вселенная немедленно узнаёт об этом.

      Свято, что ты встаешь на колени, / даже если ни во что не веришь.

      Свято знать, что мир держится / на твоей радости, а не на твоих слезах.

      «Мое письмо связано с телом, этим „временным жилищем“ человека. Это не абстрактное и не публицистическое письмо. Главное для меня – говорить с человеком». И Арминио говорит на сущностном языке современного человека – о грусти, радости, страхе, ностальгии, ненависти, счастье. «Библиотека чувств» Франко Арминио, как и его книги[1], не гонится за рейтингом. Поэтический голос автора, помноженный на полифонию знакомых каждому чувств, создает эффект многоголосого произведения. В нем сливаются отзвуки сакрального, подмеченного поэтом в неприметной обыденности, позабытых вещах, позаброшенных жизнях. По Арминио, особой святостью овеяны человеческая слабость и обреченность, исполненные достоинства, хотя и лишенные надежды. Бренное неповторимо и загадочно, а потому заслуживает благоговейного отношения.

      Свято прикасаться друг к другу. / Любой может умереть, / если к нему не прикасаться.

      Свято, что идет снег; / может, это Бог, / а если и нет – ничего, / всё равно идет снег.

      Свято, / что этим утром / в такой туман / я не просто стоял, / я развеял его своим поклоном.

      Каждая строка словно нанизана на предыдущую и пронизывает следующую. Строки-узелки этих поэтических четок помещены в начале новой страницы. Под ними – чистое поле: у читателя достаточно места, чтобы выплеснуть сгусток эмоций от прочитанного и, возможно, самому заполнить пробел. Такой способ сборки исповедальных поэтических форм принято относить к поэзии прямого высказывания. Вся лирическая поэтика Арминио построена на прямом высказывании. Субъективность автора не противоречит его искренности, а лишь отражает глубину взгляда, обращенного на предметы и явления, которые обычный глаз почти не фиксирует. О чем бы ни говорил Арминио, его интонацию нельзя назвать отрешенной – поэт везде высказывается от первого лица, проговаривает ли он актуальные смыслы, прорабатывает ли траур или травму, представляет ли индивидуальный или социальный опыт (ни один итальянский писатель не обходит стороной социальную тематику, если, конечно, он не гигант масштаба Томмазо Ландольфи, создавшего собственную систему языковых и онтологических координат, где никакого общества нет вообще). Речь Арминио не декларативна, наоборот – личностна, ей не только доверяешь, но и не перестаешь изумляться, как откровению о давно изведанном. Не собираясь становиться поэтом с большой буквы, Франко Арминио становится просто большим поэтом.

      Свята поэзия, / но только когда она воровата, / когда она крадет у мира крупицу несчастья.

      Святы / неудачники, бессловесные; закрытые двери; / старухи из Андретты, / письма Марины Цветаевой, / провалившееся лицо моей матери в гробу.

      Свято, что все мы висим на волоске, / а волосок не висит ни на чем.

      Франко Арминио родился в 1960 году в Ирпинии, гористой местности в полсотне километров к востоку от Неаполя. Всю жизнь он прожил и по-прежнему живет в маленьком городке Бизачча, в семье трактирщика. Автор более тридцати книг прозы и поэзии.

Геннадий Киселёв

      Флоре и Луиджи,

      Антоньетте,

      Ливио и Манфреди

      Свято не терять стыдливость.

      Свят прямой бесстрашный росток,

      пробившийся сквозь щебень колеи.