акая, которая не ставила бы ему условий, соглашалась с ним во всем. Однозначно нет. Маяковскому нужны были страсти. Он и сам об этом говорил. В его понимании любовь – это муки ревности, недоверия, постоянные переживания и боль. Так понимал поэт любовь. Такое чувство могла подарить ему только Лиля. Каждое событие, которое происходит с нами в жизни, так или иначе влияет на то, какими мы становимся. Лиля была самым важным «событием» в жизни Маяковского. Благодаря ей он стал великим поэтом.
Когда я читала переписку между Владимиром Маяковским и Лилей Брик, я часто ловила себя на мысли, что возмущаюсь поведением этой женщины. Как она могла так обращаться с самим Маяковским? Она практически держала его на коротком поводке. Многие исследователи творчества Маяковского пишут о том, что Лиля, навсегда привязав его к себе и греясь в лучах его славы, практически сделала вклад в свое бессмертие. Кто бы вспомнил о ней, если бы она не была музой Маяковского? Сама она не сделала ничего, что могло бы увековечить ее в памяти людей. Но о ней пишут и говорят чуть ли не больше, чем о самом Маяковском. Могла ли она предполагать такое, когда была с ним в отношениях? Конечно, могла. Впрочем, об истинных мотивах Лили нам остается только догадываться. О таких вещах человек не напишет ни в одном своем дневнике. Лиля дожила до 74-х лет, успела написать несколько книг, оставить после себя многочисленные интервью, дневники и мемуары, но самое сокровенное, я уверена, эта женщина унесла с собой.
Владимир Владимирович Маяковский. 1912 г.
Отношения «Лиля – Осип – Владимир» даже для славного любовными экспериментами начала ХХ века казались нездоровыми. Мать Лили, привыкнув к бунтарству дочери, все равно так и не признала этого союза.
Лиля и Владимир Маяковский познакомились, когда Лиля уже была замужем. Это не помешало им завязать роман, да еще и жить втроем в одной квартире.
То, что и Лиля Брик, и Владимир Маяковский были неординарными личностями, не вызывает никаких сомнений. Оба вызывали неподдельный интерес у противоположного пола, имели свободные взгляды на вопросы любви. Поведение Маяковского было эпатажным, вызывающим, нахальным. Возможно, именно это и было его беспроигрышной фишкой в отношениях с женщинами. Лиля была довольно раскрепощенной в сексуальном плане. Но для того времени это было нормально, ведь как раз тогда произошла сексуальная революция. Отношение к сексу в начале ХХ века было свободным настолько, что, по словам одного писателя, образованные женщины могли вспоминать о любовном приключении так же пренебрежительно, как «о случайном знакомстве» или о меню в ресторане, где они ужинали».
Однажды, когда Лиля с Осипом были в Туркменистане, они зашли в самаркандский бордель. Вот что писала Лиля о своих впечатлениях после этого посещения:
«Улица эта вся освещена разноцветными фонариками, на террасах сидят женщины, большей частью татарки, играют на инструментах вроде мандолин и гитар. Тихо, и нет пьяных. Мы зашли к самой знаменитой и богатой. Она живет со старухой матерью. В спальне под низким потолком протянуты веревки, и на веревках висят все ее шелковые платья. Все по-восточному, только посередине комнаты двуспальная никелированная кровать.
Принимала она нас по-сартски. Низкий стол весь уставлен фруктами и разнообразными сладостями на бесчисленных тарелочках, чай – зеленый. Пришли музыканты, сели на корточки и заиграли, а хозяйка наша затанцевала. Платье у нее серое до пят, рукава такие длинные, что не видно даже рук, и закрытый ворот, но когда она начала двигаться, оказалось, что застегнут один воротник, платье разрезано почти до колен, а застежки никакой. Под платьем ничего не надето, и при малейшем движении мелькает голое тело».
Пока Осип служил в автомобильной роте, Лили скучала. Она целыми днями прогуливалась по городу.
«Однажды во время прогулки она столкнулась с двумя молодыми людьми из московского бомонда и отправилась вместе с ними в оперетту. Потом они продолжили вечер в ресторане, где выпили много вина, Лили опьянела и рассказала об их с Осипом приключениях в парижском борделе. Спутники предложили показать ей подобное заведение в Петрограде, и следующим утром она проснулась в комнате с огромной кроватью, зеркалом на потолке, коврами и задернутыми шторами – она провела ночь в знаменитом доме свиданий в Аптекарском переулке. Спешно вернувшись домой, она рассказала обо всем Осипу, который спокойно сказал, что ей нужно принять ванну и обо всем забыть»[1].
Если Осип благодаря своему характеру совершенно спокойно относился к прошлому своей жены Лили, ко всем ее случайным связям и романам, с Маяковским все было не так просто. Он был ужасно ревнив. Все его стихи 1915–1916 годов буквально насквозь пропитаны мучительным чувством ревности.
В. В. Катанян в своей книге о Лиле Брик пишет:
«Однажды он попросил рассказать ему о ее свадебной ночи. Она долго отказывалась, но он так неистово настаивал, что она сдалась. Она понимала, что не следует говорить ему об этом, но у нее не было сил бороться с его настойчивостью. Она не представляла, что он может ревновать к тому, что произошло в прошлом, до их встречи. Но он бросился вон из комнаты и выбежал на