нтрахор – смог спокойно жить почти год. Впроголодь, с трудом справляясь с болезнями, но с уверенностью в собственной безопасности. Почти год… Он давно уже привык терпеть телесную боль, если она не спешила убить, привык к одиночеству и человеческой ненависти, сопровождающих его с самого детства, привык прятаться, становится незаметным. А еще выживать. Даже в таких условиях, где, казалось бы, выжить невозможно. Например, сейчас, под грудой обрушившихся на него камней, удачно создавших небольшой «карман» для раненого тела молодого дракона.
Пока охотники доберутся до обвала, пока разгребут тяжелые глыбы, чтобы добраться до него, живого или мертвого, есть шанс вернуться в человеческое тело, выбраться из каменного плена и незаметно пробраться в город. Прятаться вдали от цивилизации уже нельзя – все неизведанные ранее места на планете давно изучены, драконьи повадки известны и маяки, заправленные злой магией, изобретены. Решение попробовать остаться незамеченным среди толпы демонов и людей, жаждущих его смерти, казалось исключительно верным. Хотя бы потому, что найти дракона в человечьем обличие среди магов и всякой нечисти, намного сложнее, чем вычислить драконью сущность в пустошах Святой Розы.
Рагдар начал перевоплощаться, стиснув кулаки и сжав зубы, чтобы не заорать от боли побитого магией тела и вдруг с ужасом обнаружил зажатый между камней собственный хвост. Попытался его вытянуть осторожно, но добился только сдвига камня, отчего попал в еще больший плен.
В сочащие кровью уши ядом вполз звук человечьей речи, значит, охотники уже близко. Разобрать завалы с помощью колдовства – дело недолгое, добить полуживого дракона – один удар боевого мага.
Рагдар уткнулся лицом в землю, заорал на очередной приступ боли, принял свою настоящую ипостась и, уже не сдерживая рев, рванулся вверх, раскидывая камни. Неожиданность – все, что могло его спасти. И получилось, он вырвался из каменного плена, взмыл ввысь, уходя от возможных боевых заклинаний, отчетливо увидев, как куски покалеченных гор убили сразу несколько человек.
Дракон всего лишь спасал свою жизнь, но гибель его преследователей, конечно же, спишут на злобного монстра, убивающего народ толпами.
Поместье Горр.
– Капелька! – злой рев, по своему обыкновению, напугал слуг и домашнюю скотину. Особенно боялись громкого звука куры – некоторые тут же откладывали по яйцу, иногда в движении. Слуги привычно вжимали головы в плечи и замирали на несколько мгновений, пережидая повышенный сердечный ритм. Бывало, даже ленивые кошки бросались в бега, ломая и круша все, что попадалось на пути.
Так выражал свое возмущение хозяин поместья Дайнай Горр – единственный демон, титулованный самим монархом Святой Розы, имеющий богатство и власть, дарованную самим наисвятейшим государем. Ибо господин Горр обладал мощным магическим потенциалом, способным подчинить любого демона в королевстве. А возможно, и во всем мире. Проницательный государь предпочел держать такою мощь рядом, а не держаться от нее подальше. Дайнай так же слыл демоном не глупым и с готовностью согласился наслаждаться покоем и благодатью под крылом правителя, изредка выполняя для королевства функцию защитника и устрашителя.
Семейство Горр в Святой Розе знали, боялись и даже уважали – ни Дайнай, ни его отпрыски лишнего не позволяли, наказывали по свершенным злодеяниям, что устраивало и демонов, и людей.
– Капелька! – снова раздался оглушительный рев, но в этот раз поместье не особо дрогнуло – не все отошли от первого потрясения.
– А чо сразу я? – Звонкий девичий голосок заставил старого демона запрокинуть голову, чтобы разглядеть дочь, сидящую на крыше. – Я тут с утра, если чо…
Дайнай прикрыл глаза, с огромным трудом досчитал до трех с половиной и только потом решил продолжить разговор.
– Слезай, дитя.
Дитя недавно шагнуло за порог невинного детства и смело вступило во взрослую жизнь, прихватив обязательства и ответственность вместе этими уверенными шагами. Прихватить – прихватило, но исполнять не торопилось, чем сильно расстраивало собственного отца.
– Я в засаде сижу, – раздалось с крыши.
– На кого охота, душечка? – Вот и все. Пара фраз любимого голосочка, и грозный демон уже не грозен, а недавнее возмущение в могучей груди заместила тихая радость. Мора Горр – любимая дочь могучего демона, которую он с любовью называл Капелька, умела усмирять тяжелый гонор отца одним своим присутствием.
– Я хочу питомца!
– И кого же ты ловишь на крыше?
– Ворону.
– Как-то несолидно иметь ворону в питомцах, радость моя.
Радость тут же показалась на краю крыши и, путаясь в пышных юбках, тихо кряхтя, стала спускаться с приставной лестницы. Конечно же, оступилась. Дайнай, сдерживая отчаянный стон, привычно поймал неуклюжее тело озорницы.
Еще в полете дитя весело заорала:
– Папуль, я знаю! Ойх! Папуль! – Голубые глаза, полные лукавого веселья, уставились на Дайнайна сразу же, как легкое тело оказалось в