принципы, и подвергает их наказанию. Это типичный случай так называемого "морального мстителя". Такие люди не просто убивают ради удовольствия. Они стремятся создать порядок, который соответствует их искажённым представлениям о справедливости.
Соколов внимательно слушал, пытаясь уловить каждое слово.
– Приведу пример из реальных дел, —продолжил Мезенцев. – Была серия убийств в 90-х, когда человек, называвший себя "очистителем", убивал тех, кто, по его мнению, был связан с криминалом. Он считал себя героем, который защищает общество от зла. Он не был психопатом в традиционном смысле, но его идея о правосудии была глубоко искажена. Наш маньяк действует по схожей логике. Он выбирает жертв не случайно, он считает, что очищает общество от тех, кто, по его мнению, не заслуживает жить.
Соколов задумался, затем спросил:
– Значит, нам нужно изучить прошлое Левченко и понять, кто мог бы иметь мотив продолжать его "дело"?
Мезенцев кивнул.
– Именно. Возможно, Левченко оставил после себя нечто, что могло вдохновить другого человека. Или же его смерть была не совсем такой, какой мы её себе представляли. В любом случае, я бы предложил вернуться к началу, к тому, кто он был, и какие отношения у него были с людьми вокруг него.
Соколов благодарно кивнул.
– Спасибо, профессор. Это действительно многое объясняет. Я займусь этим сразу.
Мезенцев поднялся, медленно, словно обдумывая каждое движение, и мягко положил руку на плечо Соколова, провожая его до двери. В его взгляде было что-то большее – смесь заботы и напряжения, как будто он знал, насколько опасен путь, по которому теперь придётся идти Игорю.
– Будьте осторожны, Игорь. Иногда, когда долго смотришь в бездну, она начинает смотреть в тебя.
Соколов вышел, чувствуя, как нарастает напряжение. Он знал, что этот разговор многое прояснил, но также указал на новую цель – узнать больше о Левченко и его прошлом. Возможно, именно там скрывается ключ ко всей этой загадке и следующее решение – вернуться к истокам, к тому, где всё началось. Он взял телефон, чтобы позвонить Андрею и обсудить план действий, но неожиданно остановился. Что-то внутри говорило ему, что нужно идти дальше одному. Он передумал и вызвал такси.
Сидя на заднем сиденье такси, Соколов размышлял о том, что услышал от Мезенцева. Маньяк видит себя судьёй. Он считает, что вершит правосудие, очищая мир от тех, кто, по его мнению, не заслуживает жить. В этих словах была своя логика, и Соколов чувствовал, что нужно понять эту логику глубже, чтобы добраться до истины.
Его мысли возвращались к Левченко. Кто был этот человек на самом деле? Как его прошлое могло быть связано с текущими событиями? Возможно, Левченко был не только жертвой, но и тем, кто оставил после себя след, который теперь кто-то продолжает. Нужно было попытаться понять, как думал Левченко, какими мотивами он руководствовался.
Дом Левченко был заброшен, но теперь, глядя на него, Соколов ощущал что-то иное. Это место перестало быть просто зданием – оно стало символом, точкой пересечения