меня рассматривая.
– Шут, – подумав, ответил я.
– Странное имя.
– Это не имя. Это – судьба!
– А есть у тебя нормальное, человеческое имя? – Снова эта злобная усмешка.
– Нет. – Разговор начал меня бесить. – Теперь нет.
– Шут так Шут… – Марта пожала плечами.
Свернув с центральной улицы в переулок, мы погрузились во мрак. Асфальт сменился разбитой грунтовкой. Вместо многоэтажек теперь по обе стороны лишенной освещения дороги тянулись черные силуэты небольших домиков. В темноте небо обрело какой-то не городской объем, засверкав в тысячи раз большим количеством звезд. Этакий провал из города в глубинку. Мне стало легче. Может, оттого что тьма скрывала мой непотребный вид?
У одной из калиток Марта остановилась.
– Здесь я живу, – сообщила она. – Спасибо, что составил компанию.
И снова повисла пауза, заставившая меня вспомнить, кто я.
«Лучшего момента просто придумать нельзя!»
Взгляд скользнул по сторонам – никого! Сердце бешено забилось. Я ощутил себя маньяком, который вот-вот совершит преступление, и от этого решимость окончательно покинула меня.
«Не хватать же ее и, разорвав футболку, впиваться зубами в артерию?.. Так бывает только в кино. А как на самом деле?»
Такой исход казался по меньшей мере глупым.
«Да и где искать-то ее, эту самую артерию?..»
– Ты так смотришь на меня… – нарушила молчание Марта. – У меня аж кровь стынет.
При слове «кровь» меня пробил озноб. Марта, видимо, это заметила.
– Прохладно-то как. Слушай, а может, ко мне зайдем, чаю попьем? Кстати, я одна живу…
Предложение ввело меня еще в больший ступор. Судьба словно толкала: «Давай же, действуй!» – а я стоял и ломался, как девочка во время первого свидания. Марта между тем мне начала даже нравиться, и я уже с трудом представлял, как смогу ее укусить.
– И что-то комары-кровопийцы кусаются, – словно нарочно, сказала она, звонко хлопнув ладошкой по шее. Там осталось бордовое пятнышко, как от укола.
Я наконец решился и сделал к ней осторожный шаг. Марта не шелохнулась, лишь продолжала улыбаться, глядя мне в глаза. Я несколько неуверенно провел ладонью по ее волосам, наклонился к обнаженной шее. Ноздри защекотал сладковатый запах духов, кровь застучала в висках.
«Ну, давай же! Решайся!»
Я облизал пересохшие губы, соображая, куда именно нужно кусать… И вдруг Марта прильнула ко мне, обвила руками мою шею и, став на носочки, прошептала мне в ухо:
– Шут, я знаю, кто ты!
Домик за калиткой оказался настолько крохотным, что больше походил на летнюю кухню. У забора я заметил будку, но собаки там не оказалось. Мы прошли к крыльцу по выложенной кирпичом дорожке мимо закрытого ставнями единственного окна. Марта нащупала лампочку, зажегся тусклый свет.
– Проходи, не стесняйся, – сказала она,