щим жаром. Попа горит. Грудь наливается тяжестью, возбужденные вершинки трутся о ткань топика…
Я не понимаю, что со мной творится. Никогда в жизни такого не чувствовала!
И зачем только я встала к нему спиной?
Надо было повернуться лицом. Тогда бы мне не казалось, что он приближается, надвигается, и сейчас просто схватит меня и… что? Вцепится зубами в шею?
Не могу отделаться от ощущения, что у меня за спиной дикий голодный зверь.
Лифт остановился или мне показалось? Как будто земля уходит из-под ног…
– Хочешь?
Я вздрагиваю от звука его голоса. Он низкий, глубокий, обволакивающий… как львиный рык.
Он скорее утверждает, чем спрашивает.
Я оборачиваюсь и – лечу в пропасть. В темно-серую бездонную пропасть, на дне которой горят инфернальные зеленые огоньки. Абсолютно нечеловеческий взгляд…
– Ч-чего?
Испуганно таращусь на него, прижав к груди учебник по геоурбанистике.
– Меня, – произносит он.
– М-м-м…
Вообще-то, я хотела сказать: “нет!” Но получилось лишь невнятное мычание.
– Хочешь, я оближу твои соски? Буду щекотать их языком, пока ты будешь течь, как сучка. А потом спущусь ниже, задеру юбку, раздвину твои охеренно стройные ножки и выпью весь твой сладкий сок…
Я перестала дышать. Вообще.
Меня как будто накрыло взрывной волной. Оглушило и ослепило. Я ничего не слышу и не понимаю. Я выпала из реальности. Потому что…
В моей реальности такого не случается!
– Хочешь, – удовлетворенно произносит он.
И делает шаг ко мне.
Боже… Я чувствую его. Этот сок. Я никогда раньше… Я вся мокрая!
А он как будто знает это.
– Хочешь… почувствовать в себе мой член? Хочешь извиваться и кончать подо мной, пока я буду насаживать тебя…
Его голос гипнотизирует меня. Лишает воли. И сил.
Его взгляд захватил меня в плен. Я не могу оторваться от него. Я улетела в пропасть и не знаю, как выбраться…
Ну, я хотя бы не опускаю глаза и не могу увидеть, что там у него творится в районе ширинки.
Мне страшно. Меня почти парализовало от ужаса.
Но это не все, что со мной происходит. Мое тело изнемогает от… Я не знаю, от чего!
Мне одновременно жарко и холодно. Сердце выпрыгивает из груди, а ног я вообще не чувствую. В горле адская сухость, а внизу – предательская влага.
Я пытаюсь максимально отодвинуться. И упираюсь спиной в холодные двери лифта.
Когда я вошла в него вечность назад, он уже был внутри. В первое мгновение мне хотелось выскочить – настолько пугающе он выглядит: здоровый, угрюмый, с отросшей щетиной и татуировкой на груди, которая видна в вороте расстегнутой рубашки.
Я немного напряглась. Но осталась.
Я привыкла к брутальным мужчинам. У меня отец такой, и все его друзья-байкеры. Здоровые татуированные мужики, которых многие побаиваются.
А я, естественно, нет. Они брутальные, но одомашненные. Семейные респектабельные люди, вопреки пугающей внешности.
Но этот… он дикий. Первобытный. Неуправляемый…
Разве цивилизованный человек произнес бы такое? Подумать мог бы. Мы не властны над своими мыслями и желаниями, и я это сейчас очень хорошо чувствую.
Но сказать вслух…
Он касается моей руки, сжимающей учебник. Всего лишь руки. Кончиками пальцев.
Я резко дергаюсь – по всему телу проходит электрический разряд.
Однажды меня ударило током. Это было не так сильно…
Да что такое со мной творится?
Я вообще не пугливая. В стрессовых ситуациях я обычно сохраняю спокойствие и здравый рассудок. И постоять за себя я тоже могу. Меня папа многому научил…
И сейчас я возьму себя в руки.
– Н-нет… – лепечу я. И добавляю уже увереннее: – Спасибо за предложение, я, пожалуй, откажусь.
Он хмыкает.
И придвигается еще ближе. Так близко, что у меня кружится голова от резкого тестостеронового запаха. И поджимаются пальцы на ногах. И соски горят и ноют. И да… я чувствую, что в трусиках настоящий потоп. И странная пульсация.
При этом меня снова парализовало от страха.
Я понимаю: лифт уже давно никуда не едет. Он остановил его.
Мы с ним вдвоем в замкнутом пространстве. Он раз в десять сильнее меня. И он может сделать со мной все, что захочет.
Его пальцы сжимают мой подбородок…
Глава 2
Риша
– Не хочешь?
– Н-нет!
Я усиленно мотаю головой, и от этого еще острее чувствую силу и жар его пальцев. Он по-прежнему держит меня за подбородок.
– Понял.
Опускает