Вот и книга Валерия Тёркина говорит с читателем не патриотическим пафосом, не лозунгами, а приглашая к осмыслению, к раздумью о судьбе Отечества. Осмысление это открытое, мужественное, решительное, уверенно продвигается поэтической строкой по всем главам книги, провозглашая искренность и неравнодушие.
В этом я полностью согласна с Тёркиным. Моя позиция, что поэзия – есть особое духовное вещество, которое позволяет нам поделиться сокровенными мыслями. И не её задача тянуть «осла за уши». Промысел души, слияние небесного и земного, беседа между прошлым и будущим, поиск себя в настоящем – вот её назначение.
Назвав свою книгу «По острию», Валерий Тёркин подвёл меня к воспоминанию о плакатах СССР времён Великой Отечественной войны, где красноармеец колет штыком фашистскую свастику под словом «Берлин». Так о чём же книга, если нет в ней плакатного пафоса? Она о вере, надежде, любви. О сердечности скупой и часто тайной мужской слезы, о бабьем плаче, о материнской скорби и связи времён. О долгой и неостывающей памяти детства, о сложной и простой любви к женщине, о боли и сострадании.
…Всю жизнь свою старушка вспоминала
Тот скорбный день – тогда и свет погас.
С тех пор не видела сыновних глаз,
А в сердце боль от похоронки – жалом.
Погиб солдат в боях за Ленинград…
На Невском пятачке – аллея славы.
Там обелиски братские стоят
И, как в деревне, шёлковые травы.
Неприхотливое слово воспоминаний о пережитом и о судьбе отдельного человека как необъятной частности общенародной судьбы:
Им в попутчики солнце да ветер
В марш-броске – от крыльца до крыльца.
До санбата добрались под вечер,
Мать всплакнула, увидев отца.
То последнее было свиданье,
Вскоре в церкви она умерла…
В посвящениях женщинам заметна не только страстность:
Мелькай в кругу моём как одалиска,
Твоя любовь – обуза или клеть.
Не стоит приближаться слишком близко,
Мне лучше быть незрячим, чем прозреть.
но и ироничность:
Голубка милая моя,
Смиренно отпускаю.
Лети в далёкие края
С попутной птичьей стаей.
Открытость чувств, желаний и стремлений.
Семнадцать тем заявляет главами поэт Валерий Тёркин своему читателю – гражданская, пейзажная, любовная лирика, классическая и экспериментальная поэзия нашего времени.
Семнадцать глав, раскрывающих духовный путь творческого неравнодушия и борения.
Мне особенно радостно было увидеть стремление Валерия Борисовича работать над техническим уровнем стихов – главы, посвящённые европейскому и японскому сонету. Ведь литературное мастерство, как и любое другое, требует постоянной работы и поиска нового, нуждается в самокритике на пути совершенствования. Иначе никакой талант автора не вытянет, тем более в современном многоголосом литературном сообществе.
Хочется пожелать поэту успеха, книге – умного, доброго читателя, и добавлю, что для меня лично среди всей этой бурлящей многозадачности книги особой мелодией, особой значимостью звучат строки стихотворения «Люпиновый рай», в которых я вижу Валерия Тёркина – лирика:
Смотрю зачарованно вдаль слюдяную
И вижу лучами пронзённую стылость.
Хочу окунуться в бесцветность ночную,
В её колдовскую манящую сырость.
Ну что ж, вперёд, пройдёмся «По острию», дорогой читатель!
Лариса Фелисион,
поэт, лауреат Российских
и Международных литературных
премий, член МГО СП России,
Заслуженный писатель
Восставшая из пепла
Тревожные вехи
Россия – ты птица Феникс,
Не раз поднялась из пепла.
Ругала врагов по фене,
Вождям доверяя слепо.
А те разоряли вечно
Богатство моей отчизны.
Незлобный народ – беспечен,
Как будто и в радость тризна.
Лжедмитрий сидел на троне,
Хотел распродать Русь оптом.
Но зверски убит в погроме,
На площади труп затоптан.
В семнадцатом дух безбожный
Разнёс цитадель царизма.
А сколько теорий ложных
В утопии коммунизма…
Казалось, фашизм разрушил
Державу до основанья.
Поднялись из черепушек,
Второе пришло дыханье.
Диктатор