рищ генерал-майор, прошу освободить помещение. Кабинет пригодится нам.
По его распоряжению уже заменили портрет, висящий на стене, и фотография руководителя Кравцова отправилась в мусорную корзину. Интриги внутри службы закончились, те, кто поддержал выигравшего кандидата, получат звания, должности и награды, а те, кто строил козни и поддерживал своего человека, останутся не у дел.
– Максим Михайлович! – Кравцов уставился на меня. – То, что мы с вами говорили… это я не всерьёз. Вы не подумайте, что я… Я могу вам кое-что подсказать, очень важное.
Ничего важного он не скажет. Будет хитрить и тянуть время, но у него не выйдет.
– А что? – спросил я. – Что кто-то ещё собирается лезть на комбинат? Это будет всегда, пока он работает. Ничего нового я не узнаю. Зато готов к тем, кто тоже захочет рискнуть. Кто-то вроде вас.
Он попытался спорить, но один из офицеров, очень пристально посмотрел на генерала.
– Кстати, товарищ генерал-майор, – ехидным тоном произнёс он. – Ждём вас завтра в кабинете УСБ на втором этаже. Дадите нам показания по поводу сотрудничества с китайцами.
Ремезов как-то показывал мне этого человека по телевизору. Не тот ли это подполковник из Новосибирска, который тогда помог вытащить Славу из опасности? Вроде бы он.
Кравцов тем временем вспыхнул, а его лицо так скривилось, что можно было почувствовать зубовный скрежет от досады и злости, что нижестоящий офицер так нагло себя ведёт.
Но так рано списывать со счетов генерала я бы не стал. Пока всё оформляют официально, у него два пути – прогнуться перед победителями, надеясь, что они будут милостивы, или напоследок подгадить как можно сильнее.
А учитывая, что против него выступали контрразведчики, сотрудничество с китайцами и остальными ему не простят. И он решит гадить. Надеюсь, это понимают все, не только я.
– Макс, твои бумажки, – Ремезов подтолкнул ко мне пачки «компромата». – Можешь шашлыки на них пожарить.
– Приглашаю, товарищ полковник, – я кивнул и добавил тише: – Главное, чтобы новых не было.
– Пошли покурим, – предложил он, нагло взяв со стола пачку сигарет Кравцова.
В приёмной кабинета тоже бардак, оперативники званиями пониже рылись в шкафчиках с документами и что-то искали в компьютере. Думаю, сейчас во всём здании творится кавардак, а скоро такое начнётся и по всей стране, в каждой управе.
– Кабинет хочешь себе новый завести? – спросил я, когда мы остановились у окна.
– Не в этом дело, – тихо сказал Ремезов. – Пошли туда, там не слушают.
Я положил картонные папки с делами на подоконник и пригляделся к горшку с кактусом. Казалось бы, Москва, главное управление, а земля у этого несчастного цветка так же утыкана окурками, как в родной милиции в новозаводском РОВД.
– Валить он тебя хочет, – серьёзным тоном произнёс Ремезов. – Отправил группу, чтобы караулили тебя внизу. Ждали, когда уедешь, если бы ты отказался от его предложения.
– А если бы согласился, то потом? Через пару недель?
– Как ещё? Так и есть. Но мы их сняли, а кое-кто из его команды успел задуматься в последний момент, – он хитро усмехнулся, но снова стал серьёзным. – Но наш общий знакомый – генерал, влияния у него ещё много. У него и с братвой связи есть. Особо не волнуйся, вопрос с ним будет закрыт, – Ремезов огляделся, – очень скоро. Держи всё на контроле, как умеешь. Сам понимаешь, если он приказал что-то, всё будет действовать по инерции ещё какое-то время, отменить может не успеть.
– Расслабляться не буду, – я кивнул. – Значит, решите всё по тихой, раз не вышло потопить его громко, через обвинения.
– Я ничего не говорил.
– А я ничего и не слышал. Но тебе тоже не стоит расслабляться. Тут вряд ли кому-то понравится читинский выскочка, который вылез из ниоткуда, и сразу стал любимчиком руководства. Скажут, куда опять эти сибиряки полезли, пусть в своей тайге сидят.
– А то я не знаю. Но ты со своими проблемами, в которые меня не посвящаешь, сам разбираешься, и я со своими сам справлюсь.
Он задумчиво уставился на кактус, будто только сейчас обратил внимание, насколько в плачевном состоянии тот находится.
– Дело ещё одно есть, – продолжил Ремезов. – Самое время для него. Давай обсудим на днях. Буду дома в ближайшее время, надо старые вопросы в Чите позакрывать, потом вернусь сюда. Но если что…
Ремезов похлопал себя по карманам пиджака, полез во внутренний и достал оттуда несколько визиток.
– Новые номера. Звони, подмогну, много на что теперь могу повлиять. Я такую помощь не забываю, Макс.
– Учту, – я перехватил пачки с делами поудобнее. – Главное, чтобы вот это где-нибудь не всплыло.
– А вот этим я займусь. Захотят навредить тебе, – он сощурил глаза, – значит, что-то готовят против меня. А я такое не пропущу.
На выходе даже не проверили пропуск, дежурному было не до этого, на него кто-то орал по телефону, поэтому я спокойно прошёл через скрипучую вертушку.
А