Про Хоттаба. Алёна Владиславна Капризова

очему это бабушка не возвращается?

      Но вот услышал долгожданный стук калитки, подбежал к окну и сквозь тусклый свет фонаря вижу: бабушка по двору идёт и разговаривает с кем-то. А с кем – не ясно. Бабушка в избу заходит. И за ней кто-то. Шмыг под лавку. Какой-то зверёк.

      – Ну, как, Стёпушка? Небось, скучал по мне? – спрашивает бабушка.

      – Да не очень, – вру я; стою, прижавшись к дверному косяку и растопырив голые ноги.

      – А я к тебе не одна вернулась, – говорит, она, раздеваясь.

      «Точно!» – вспомнил я. Хотел под лавку залезть, чтобы узнать, кто там. А от туда шипение. Испугался даже.

      – Бабушка? Ты кого привела? Он кусается, поди? – с досадой заметил я, вовсе не обрадовавшись гостю.

      – Кусается? Вряд ли, – отвечает бабушка. – Ну, ежели ты его обижать будешь. А лезть за ним не нужно. Он сам тебя боится. Вот только поставлю ему блюдечко с молоком, и покажется. Думаю, голоден он.

      И тут я присел на стул, жду, когда шипевший на меня зверь выглянет. И, правда, стоило только бабушке блюдце с молоком на пол опустить, а нам отвернуться, чтобы гость не смущался, как он потихоньку из-под лавки вылез и к молоку подошёл, лакать начал.

      Обернулся я. А это кот, не большой и не маленький. Просто кот.

      – Подросток ещё, – пояснила бабушка. – Месяцев семь будет; всю дорогу за мной шёл.

      – Как всю дорогу? – спрашиваю. – Позвала его что ли?

      – Да нет, – отвечает бабушка. – Засиделась я у соседки. Стемнело. Домой засобиралась. Вышла на дорогу. Луна светит, и фонари горят. Снег сверкает. Почти как днём светло. Только вокруг тени, моя, да от домов, заборов и деревьев.

      Вот, иду я, по сторонам не гляжу. Думаю, потерял ты меня.

      – Точно, не знал, куда моя бабушка делась, – подтвердил я.

      – Семеню я, – продолжает рассказывать бабушка, – и вдруг замечаю, что неподалёку от меня тоже двигается кто-то. Я несколько шагов, и он. Я несколько шагов, и он. Присмотрелась – никого не видно. Опять иду, и опять рядом чья-то тень движется. Только когда уж к своей калитке подошла, слышу: «Мяу». Оглянулась по сторонам – нет никого. Только калитку приоткрыла – опять кто-то: «Мяу».

      – Так кошки всегда кричат, – сказал я.

      – Да погоди, ты, не перебивай, – осерчала бабушка. – Я и сама знаю, что кошки, да только никого же рядом не было. Я давай: «Кис-кис, кис-кис».

      И остолбенела: небольшая тень от забора отделилась и ко мне идёт. «Вот, – думаю, – всю дорогу мне казалось: кто-то преследует меня. Неужто и впрямь странное существо по-кошачьи разговаривать научилось, а теперь ко мне направляется?» Я уж караул кричать хотела, а потом пригляделась: и вправду кот. Чёрный такой. Вот я его за тень и приняла.

      Тут давай я смеяться. А бабушка мне обиженно:

      – Ты бы впотьмах увидел, что кто-то идёт за тобой, тоже бы испугался.

      – А у соседки допоздна засиживаться не нужно, – говорю я.

      Присмотрелся к коту.

      – Бабушка, да он и не чёрный вовсе! У него только голова и хвост тёмные, а туловище и лапы коричневые.

      – Точно! – всплеснула руками бабушка.

      – Это он в темноте только чёрным кажется, – поясняю. И тут же спрашиваю: – Теперь он у нас останется?

      – Конечно! – отвечает бабушка. – За мной пришёл, наш дом в качестве жилья выбрал. Разве выгонишь такого?

      – Не выгонишь! – согласился я. – А как назовём его?

      – Может, Негра? – предложила бабушка.

      – Но он же не чёрный, а коричневый. Вот ты книжку мне недавно читала про старика Хоттабыча. Может, так и назовём?

      – Хоттабыч! Важно, но длинно, – заметила бабушка.

      – А если короче, Хоттаб, а?

      – Вот Хоттаб уже можно, – согласилась она. – Давай-ка я ему ещё молока налью, а то, поди, не насытился, блюдце вылакал, да мало.

      Так и остался с нами жить кот по имени Хоттаб.

      Хоттаб занимается моим воспитанием

      Я думал, что раз я человек, а Хоттаб – кот, то это я его буду воспитывать. Но на деле вышло не так. Стал я замечать, что это Хоттаб меня воспитывает.

      Вот пришёл как-то к нам приятель мой Славик. Соорудили мы с ним башню. Хоттаб в это время на диване спал. А потом наставили пушек и давай ядра кидать по комнате. Вскочил Хоттаб и прямиком по нашей башне – она и развалилась. Не понравилось ему, что мы грохот устроили.