ым творческим методом – оптимализмом. Он разработан автором этих произведений с целью смещения акцентов с круговорота противоречий, проблем и страданий к оптимизации гармонии жизни, к счастливым ситуациям и героям. Тем не менее, оптимализм презентуется не как противник реализма, а как его союзник, конструктивный критик.
В основе историй «Верочка», «Духовные иллюзии», «Две Галины» – невымышленные ситуации. У некоторых персонажей есть прототипы.
Все произведения сборника автор относит к квинзитивной прозе (состоит из пяти злементов: личная драма героя/героев, его/их философские мысли, нестандартные поступки/ситуации, катарсис, счастливая концовка), входящей в структуру оптимализма. В большинстве историй встречаются перфекшн-эпизоды, в которых описано (отражено) состояние счастья героя и/или связанные с этим ситуации. Не менее важно для автора и душевное состояние читателя в процессе прочтения книги и после этого.
Таким образом, сборник можно назвать мини-коллекцией позитивной прозы, которую оптимализм укрепляет с теоретической и практической точек зрения. А главная цель при этом – не просто отразить реальность, а преобразовать её, восполнить гармонией отношений между людьми. С данной точки зрения, произведения сборника содержат ярко выраженную воспитательную (педагогическую) функцию, что нетипично для современной художественной литературы, поэтому является моментом инновации.
Желаю всем читателям сотворчества и новых витков оптимизма!
История первая. Алина
Повесть
День первый. Стыд и гордыня
– Вот роман и закончился, — с грустной улыбкой сказал он вслух и закрыл книгу.
«И ваш Роман, видимо, тоже», — тут же подумал про себя самого, с укором взглянув на свои ноги, прикованные судьбой к инвалидной коляске.
Роман резко крутанул колёса, и коляска подъехала к открытому балкону.
«Балкончик тут что надо – просторненький».
Он подъехал к самому краю.
«Прям как в графской усадьбе».
И, подтянувшись, посмотрел вниз.
«Только не учли архитекторы один момент: ограждение низковато. Такому, как мне, конченному инвалиду, чуток поднапрячься и – тю-тю вниз… Этаж, правда, всего лишь второй…»
Внизу началось оживление: подъехали машины, из них вышли люди, которых вышли встречать другие люди: администрация Дома инвалидов. А ТВ-пресса тут как тут – стали снимать всё это дело…
«Ага… Вот и началась та самая акция, о которой последние два дня только и говорят. Весёленький сюжетик будет: нас по телеку покажут…»
– Сивцов! – окликнула его медсестра Верочка. – А вы как тут оказались? Давайте-ка, поедем вниз. Срочно вниз! Все уже давно там, кроме вас.
– Щас, только парашют пристегну, – усмехнулся он.
А она уже была около него.
Когда коляска, управляемая Верой, отъехала от балконной двери, свита оказалась уже здесь, на втором этаже.
И вдруг… Роман вздрогнул от неожиданности.
«Не может быть!..»
Он внимательнее взглянул туда, где несколько мгновений назад мельком увидел молодую женщину, так похожую на… одну его знакомую. Он вспомнил её имя и непроизвольно упёрся в спинку коляски, словно пытаясь спрятаться за ней.
– Сивцов, не упирайтесь! – попросила Вера, – Мне стало трудно вас везти. С вами всё в порядке?
– Да не волнуйтесь вы за меня. Лучше скажите, Вера, вы знаете, кто эта дама в белом костюме?
Роман снова увидел её. Только в этот раз женщина стояла к нему спиной.
– А как же! Знаю. Это директор Центра реабилитации, который проводит акцию.
– Директор? – переспросил Роман и подумал: «Если директор, да ещё такого Центра, то вряд ли это она…»
– Ну, да, директор, – уверенно подтвердила Верочка, – Алина Алексеевна.
После этих слов Романа будто током ударило.
«Алина?.. Тоже Алина… Это совпадение… А сон? Тоже совпадение?»
Верочка отлучилась. Роман отъехал в сторону и оживил в памяти сон, увиденный им прошедшей ночью. Вереница мыслей закружилась в его душе:
«Не может быть… Она, Алина, была во сне. А теперь уже наяву… Что же это происходит?.. Вот, романтик хренов, захотел счёты с жизнью свести. А тот свой грех, как и многие другие, кому оставил?.. Эх, если есть Бог на белом свете, то Он мне тем грехом по башке, по башке…»
Сон тот был лёгок на начало, да тяжек на конец…
Роман беззаботно загорает на пляже. Это его личный пляж, протянувшийся на несколько километров вдоль берега моря. Вокруг босса – Романа Михайловича — сидит-лежит свита: бравые охранники, разного сорта партнёры, модельные девочки, ещё и ещё кто-то. Даже его личный массажист («Откуда он взялся?