тр про погоду, а за твое давление – это тонометр, – в сотый раз повторяла соседка.
– Они оба уже сломались, так мне плохо!
– Ну прости, я не хотела тебя волновать. Просто так спросила. Из вежливости, – отвечала на это Тереза, наливая кофе.
– Ты такая невежливая! – восклицала Валя, принимая чашку с кофе.
Тереза сама себе каждый раз обещала, что не будет «делать нервы» Вале. Но не сдерживалась. Соседка давно должна была привыкнуть к шуткам, но никак не могла. И Тереза опять шла варить кофе. Валя юмора не понимала. Как и соседского проявления вежливости. Каждый вопрос для Вали имел контекст, подтекст, предупреждение и много других смыслов.
– Не понимаю, как ты живешь, если так реагируешь на все, – как-то заметила Тереза.
– Потому и живу, что реагирую! Я должна быть готова! – ответила Валя.
– А можно не готовиться к худшему, а немного к лучшему?
– Тереза, дорогая, я очень хочу. Пытаюсь. Но не могу, – призналась Валя.
– У тебя всегда все было хорошо. Почему ты боишься? – тихо спросила Тереза.
– Потому что знаю, как бывает страшно.
Они всю жизнь жили по соседству. Две семьи. Но никогда особо не дружили. Даже прабабушки, бабушки, матери. Соседствовали, но не были связаны близко. Так бывает. Все горести достались семье Терезы. Из ее двора уводили прадеда, потом деда, потом отца. За что? Прадед с дедом шли по политическим статьям, а отец – по экономической. Тереза видела, как плачут, воют и проклинают всех сначала прабабушка, потом бабушка и мать. Всех мужчин ее семьи уводили, скрутив руки за спиной. Все сгинули в лагерях. Или сразу расстреляны, никто не выяснял. Когда Тереза спрашивала, за что посадили прадедушку, дедушку и отца, в чем их вина, никто ей не отвечал. На все свои вопросы Тереза получала лишь один ответ: «Молчи!» Как молчали прабабушка, бабушка и мать. Тереза не понимала, почему об этом нельзя говорить. Почему никто не узнавал, что случилось с прадедушкой, дедушкой и папой? Но эти женщины будто вычеркивали из своей жизни мужчин. Никогда о них не говорили, не вспоминали. Разводили костер в огороде и безжалостно сжигали личные вещи. Все – от костюмов до записных книжек. Ничего не оставляли. Маленькая Тереза искала хоть какую-нибудь фотографию, мужской платок, галстук, любое напоминание о сгинувших родных, но ничего не находилось, хоть весь дом переверни. Она не понимала, почему ее добрые, самые лучшие на свете, самые заботливые прабабушка, бабушка и мама так поступили.
Возможно, они должны были пойти по этапу вслед за мужьями, но их не забрали, хотя они были ко всему готовы. Прабабушка, бабушка и мама Терезы, прожив по тем временам долгую жизнь, умерли в своем доме, в собственных кроватях. Точнее, в одной, стоявшей в дальней комнате. Они сами туда переходили, когда чувствовали, что время пришло, – в темную комнатушку, почти кладовку, в которой умещались узкая кровать и небольшая тумбочка.
– Мама, эта комната не город мертвых! Зачем ты здесь лежишь? Иди в спальню! – умоляла маму Тереза, но та наотрез отказывалась. Как и от еды. Тереза просила съесть хоть что-нибудь, но мама отвечала, отворачиваясь к стене:
– Зачем? Так я быстрее умру.
Тереза не понимала женщин своей семьи. Не знала, почему они решили отказаться от мужей, их памяти. Почему умирали вот так – сознательно отказываясь от лечения, не желая хотя бы на день продлить свою жизнь. Не ради себя, ради близких, которые их любят.
Историю о том, как появился «город мертвых», ей рассказывала еще прабабушка, как сказку на ночь. Тереза его никогда не видела, да и не хотела бы увидеть. В пересказе прабабушки город напоминал село с каменными постройками, крышами в виде пирамид. Туда приходили люди, которые чувствовали приближение смерти. Больные, не желавшие заразить родных.
– Это правильно, – всегда повторяла прабабушка.
– Но почему их не попытались вылечить? – не понимала маленькая Тереза.
– Всех не вылечишь, – отвечала прабабушка.
По ее рассказам, началось все с того, что в одной деревне появилась девушка немыслимой красоты. Никто не знал, откуда она пришла и как дошла именно до этой деревни. Все юноши и мужчины деревни тут же влюбились в незнакомку и боролись за право обладать ею. Чтобы прекратить споры и сражения, они обратились к старейшинам, которые могли рассудить, как поступить. Но старейшины тоже не пришли к согласию, очарованные красотой девушки. Тогда женщины деревни объявили ее ведьмой и потребовали изгнать из деревни. Но мужчины решили, что раз эта прекрасная девушка не может принадлежать им, то пусть не принадлежит никому, кроме Господа. Они ее убили. Вскоре после этого в деревне начался мор – эпидемия холеры. Тогда и появился «город мертвых», куда уходили заболевшие холерой жители доживать последние дни. Каждый из них считал себя проклятым и надеялся, что с его смертью мор в деревне прекратится. Все они чувствовали свою вину за смерть невинной девушки.
– Бабушка, зачем они ее убили, почему не отпустили? – не понимала маленькая Тереза.
– Из ревности, – отвечала прабабушка.
– Но она же никому не принадлежала!
– Да,